Новый ЛЕФ. № 11. 1928

тическим жизненным задачам — ведут за собой иное миросозерца- ние, иной словарь и иной, чуждый строй мышления. Консерватизм его, его отставание от свежести ощущения реаль- ного дня, — непременные условия его культивирования. Стилизация и замыкание в прошлое — его формы. Что это так, что это не голословное утверждение, подтвер- ждает множество примеров такого отставания от своей эпохи круп- ных поэтических имен, из которых Гумилев, Ахматова, Бунин, Баль- монт, далеко не в силу только своих социальных симпатий, частью замолчали, частью отвергнули сегодняшний день. Их поэтика, их терминология, их жанр стали несовместимыми с этим днем, и ника- кая талантливость не могла помочь в применении и примирении этого жанра по отношению к сегодняшнему дню. Из конкретных примеров такого несовпадания жанра с эпохой стоит привести хотя бы стихотворение Александра Блока об авиа- ции, в котором консерватизм его эстетического отношения к миру и его явлениям заставил его закрыть глаза и не увидеть ничего в грядущих крыльях человечества, кроме как «бездушности» этих крыльев. Здесь уже недалеко и до мракобесного,средневекового уничто- жения технического изобретения, во славу божественной воли: Вся тяжесть инерции использованных жанров, несущих в себе зачатки определенного мироощущения, сказывается в этих строках. Но гораздо опаснее, когда эта же опасность обнаруживается в дея- тельности современных молодых поэтов, подпадающих под влияние изжитой эстетики и использованной поэтики. Я не буду здесь го- ворить о трагической ошибке Есенина, которого именно выбор им идиллического жанра в большой степени отягчил и привел к кон- фликту с миром новых форм. Гораздо менее заметно это влияние на таких поэтах, как, на- пример, Василий Казин или Иосиф Уткин, которые после весьма удачного и своеобразного начала подпали иод формальное, а вместе с тем и идеологическое влияние старой эстетики. Здесь имеет ме- сто как раз та ошибка в выборе жанра, ложная ориентировка в нем па образці.і творчества отработанной поэтической энергии. Эта ошибка — главным образом в попытке повторить уже раз пройден- ный другими поэтический путь. То же самое, но в гораздо большей степени, в соответствии с данными и кряжистостью таланта, начинает грозить и такому крупному дарованию, как поэт Илья Сельвинский. Этот острый и трудоспособный стихотворец на глазах у всех впадает в почти -сомнамбулическое состояние автора «крупных полотен», в которых «Как ты смеешь летать и кружиться Без души, без любви, без лица, О, стальная, безумная птица, Чем ты можешь прославить творца?»