Новый ЛЕФ. № 11. 1928

шую глубину. Пыль свидетельствует о том, как долго в крае не было дождика. Нехороший год. Суховей с прикаспийских пустынь прошелся над посевами. Колосья сжались и пожелтели, давая место сорнякам. С ужасом смотришь на поле, где в гуще колючих полу- кустов и запыленной лебеды редко-редко высунутся усы колосьев. Это — пшеничное поле. Его даже и косить не будут. Оно не даст и половины высеянных восьми пудов семян. За моей спиной на скамье едет георгиевский агроном, а рядом с ним нарядная улыбающаяся молодица с большой корзинкой и гранатовыми звездочками серебряных серег в ушах. Агроном цо- кает языком при виде сожженного поля. Объясняет вдали по цвету, что это ,—виноградник ли, овес ли, кукуруза или бобы, и, пока- зывая на мужиков, чьи подводы окружены чуть не табуном коней, говорит: — Здесь есть станицы севших на землю цыган. Вы их ничем не отличите от местных казаков. Язык, быт, костюм, повадки — все переменилось. Не переменилось только одно: любовь к коням. Они самые большие спецы здесь по конской части. Увитая виноградниками балка (лощина) — место, где в горячие времена грабили проезжающих. Здешние места — район жестокой гражданской войны, а после нее долгого неистребимого бандитизма. Уже каких-нибудь семь верст до Георгиевска. Около самого Под- кумка автомобиль делает три прыжка и останавливается: бензин кончился. Десяти пассажиров он не смог довезти. Живущие в ближ- них селениях слезают с машины и разбредаются. Шофер уходит на ближайший элеватор призанять бензина. Мы остаемся втроем с агрономом и молодухой. Мы ее опрашиваем, зачем она ездила в Пятигорск. Она конфузится, долго не отвечает, но потом выхва- тывает из корзинки игрушечную лейку и, тыча ею нам в нос, тор- жествующе говорит: «вот сыну купила». Правда, сыну этому еще только полтора года и делать ему с лейкой нечего, но молодая мать довольна. Муж ее — грузчик на мельнице. Три месяца без работы, но вот не сегодня-завтра должен начать работать. Правда, у него есть еще ремесло: он портной, да только плохой портной, все материал портит. Потому и пошел в грузчики. А мечтает он стать трактористом. Сам он городской, а она — казачка из станицы. «Спутанные петушки», дразнит агроном. Оказывается, ее станицу прозвали «спутанными петушками» потому, что она торгует птицей. А еще торгует эта станица сортовыми плоскими вениками. Седой прозрачный старичок, горбясь под мешком с двумя арбузятами, подходит к автомобилю и осматривает его востор- женно. — Садись, дедушка, — говорим ему. Он опасливо качает головой: — Нет. Тычет пальцем в кожу сиденья и говорит: — Совсем как в поезде. А ты разве в поезде ездил?