Новый ЛЕФ. № 10. 1927

комментирует, конферирует. Слова, сказанные Александром I, не передаются. Постепенно же нарастает и определенность толстов­ ской военной теории, причем возможно, что в основе ее лежит представление артиллериста о маневренной войне, и знаменитое опи­ сание Бородина дано по материалам артиллерийского журнала 1861 года. Все движение романного стиля, весь секрет его состоит в том, что Лев Николаевич остранняет рассказ следующим приемом: вопервых, он рисует событие, передает его через человека, нахо­ дящегося в аффекте, или через человека постороннего. Так сде­ лано с театром, который, смотрит Наташа, так сделано совещание в Филях с точки зрения девочки, так сделано Бородино с точки зрения Пьера, причем присутствие Пьера на войне вызвало еди­ нодушный протест среди современников. Можно сказать, что это присутствие цитатное, это Фабриции Стендаля, присутствующие на Ватерлоо. Может быть, из всех мотивировок остраннения этот слу­ чай всех яснее и менее всех удачно замаскирован Ч Вторым приемом остраннения является разрыв между психологией и действием людей, причем не все герои снабжены психологией, а только некоторые. Отрицательные герои только поступают, но не думают. Думающие же герои организованы так: они думают одно, а поступают иначе, т. е. действие их подчинено историче­ ским законам, а психология их этим законам противопоставлена. Любопытно, что в последующей обработке 1-й части „Войны и мира“ Толстой, возвращаясь назад с уже найденными приемами, усиливал нелогичность героев путем выкидывания промежуточных звеньев, переходов между состояниями и путем простого вычерки­ вания кусков. Давал несоответствие между словами и мускульным проявлением эмоции. Эта переделка воспринималась потом наив­ ными исследователями как ошибка. Разрабатывая свой роман, Лев Николаевич подвергал, как я уже говорил, материал чрезвычайно последовательной обработке. Я при­ веду один пример: описание плена Пьера Безухова дано по запис­ кам графа Перовского, напечатанным в „Русском архиве“ 1865 года, и дано почти текстуально, но у Перовского написано: „Мясо мерт­ вых, давно убитых лошадей сделалось, наконец, единственной нашей пищей. Почерневшее от времени и морозов, было оно вредно для здоровья особенно потому, что ели мы его без соли и оно было сырое“. Дальше идет ряд жалоб. Толстой передает это так: „Ло­ шадиное мясо было вкусно и питательно. Селитренный букет по­ роха, употребляемый вместо соли, был даже приятен“. В его основ­ ном источнике, Михайловском-Данилевском, в части 3-й, стр. 173, написано: „Войско принуждено было питаться конским падалищем, валявшимся по полям и в лагере. Всего больше нуждались в соли и вместо нее употребляли порох, но or такого соления происхо­ дили неутолимая жажда и понос, заставлявшие отказаться от по- 1 Обычная ссылка на то, что таким образом, присутствовал на Б о р о ­ дино кн. Вяземский, не верна ,— Вяземский был на Бородино в военной форме . 21