Новый ЛЕФ. № 1. 1927

За последние годы мы имели возможность вплотную наблюдать превращение целевого действия в обряд. Революционная ломка про­ изводственных отношений уплотнила десятилетия в годы. Бытс^вая инерция обнаружилась здесь с разительной очевидностью. Целый ряд действий в общественном и личном быту, имевших в дорево­ люционное время и в период гражданской войны утилитарный ха­ рактер, превратился с приходом мирного строительства в обряды. Типичный пример—демонстрация. Демонстрация возникла и существовала до революции (а на Западе существует и сейчас) как средство непосредственного на­ жима на буржуазию, как средство мобилизации активности рабочей массы для борьбы за конкретные задачи. Рабочая масса выходила на улицы для того, чтобы требовать увеличения зарплаты, умень­ шения рабочего дня, пособия при безработице. Выходила, чтобы дезорганизовать городское движение и показать опешившему бур­ жуа свои силы. Захват власти пролетариатом и окончательное укрепление этой власти изменили всю обстановку. Демонстрация потеряла свое непосредственное утилитарное назначение1. Ведь не для дезоргани­ зации же городского движения нужно выходить у нас на улицу сегодня. И не для борьбы за повышение зарплаты. И не для устра­ шения буржуазии (ибо устрашать непмана демонстрацией—это стре­ лять из пушки по воробьям). Лозунги, которые несут демонстран­ ты, не могут быть осуществлены практически через посредство са­ мой демонстрации. Словом, для рядового участника утеряна прак­ тическая мотивировка его действий. Демонстрация стала обрядом. Детальное обследование первомайских и октябрьской демонстра­ ций, произведенное Ассоциацией действенников в 1925—26 г., под­ тверждает правильность этого вывода. В такую же обрядность вылились наши торжественные заседа­ ния и отчетные собрания. Все сказанное о процессе возникновения обрядов доказывает, что насаждение какой-то новой, выдуманной, обрядности есть вздорная, утопия. Обряд не выдумывается и не «творится». Он возникает и ис­ чезает под влиянием определенных социальных причин. Выдумывание обрядов есть не только дело вздорное, но и дело вредное. Насаждение выдуманной обрядности грозит нам наше­ ствием тайных и явных мистиков, которые под флагом быта «модерн» притащат к нам поповщину всевозможных религий. Вересаев в своей книжке уже скликает армию искусстводелов наброситься на эту ра­ боту. «Я представляю себе новых Пушкиных, Скрябиных, Станислав­ ских, загорающихся желанием создать новые, религиозные обряды, 1 Мы не затрагиваем вопроса о таких новых функциях демонстраций, как нажим на сознание классовых врагов за границей (демонстрация про­ тив ноты Керзона). Эта производная задача рядовым участником демон­ страции не ощущается, а главное—не меняет форм и эмблем, сопутствующих демонстрации. 4 5