Мир искусства. Том третий. №№ 1–12. – 1900

мость , вспыльчивост ь и подозрительност ь имѣ- ли вліяні е наѲедор а Михаиловича , глубокое , хотя, къ сожалѣнію, дл я изслѣдованія , по не - достатк у свидѣтельствъ, почт и недоступное . Тольк о один ъ из ъ жизнеописателе й приподы - мает ъ покров ъ над ъ этою семейно ю тайною , но тотчас ъ и опускаетъ : говор я о происхо - ждені и падуче й болѣзни у Достоевскаго , замѣ- чает ъ этот ъ біограф ъ очен ь сдержанн о и глу - хо: „ест ь еще одно совершенн о особо е свидѣ- тельств о 0 болѣзни Ѳедор а Михайловича , от- носяще е ее к ъ самой ранне й ег о юност и и связывающе е ее с ъ трагическимъ случаемъ в ъ ихъ семейно й жизни . Но. хот я это и переда - но мнѣ на словах ъ очен ь близким ъ к ъ Ѳ. М. человѣкомъ, я ни откуд а болѣе не встрѣтилъ подтверждені я этом у слуху , а потом у и не рѣ- шаюс ь подробн о и точн о его изложить" . Должн о быть , случа й этот ъ в ъ жизн и „се - мейств а русскаг о и благочестиваго" , как ъ вы - ражаетс я сам ъ Достоевскій , был ъ дѣйстви- тельн о страшный , есл и отъ нег о могл а про - пзойт и у ребенк а падучая , и есл и яшзнеопи - сател ь не рѣшаетс я сообщит ь этот ъ слухъ , опираяс ь на свидѣтельство человѣка даж е „очен ь близкаг о к ъ Ѳедор у Михаиловичу" . И пуст ь это тольк о „слухъ",—нельзя-л и заклю - чит ь из ъ трагическаг о своПства легенды , что въ „дѣтствѣ и в ъ отрочествѣ" Достоевскаг о не вс е было так ъ свѣтло и отрадно , как ъ оно чудилос ь ему сквоз ь дал ь воспоминаній ? Едва ли не свою собственну ю жизн ь по сравнені ю съ жизнь ю Л. Толстог о разумѣл ъ Достоевскій , когда называл ъ геро я роман а „Подростокъ " членомъ случайнаго семейства—„въ противопо - ложност ь еще недавним ъ родовым ъ нашим ъ типамъ , имѣвшим ъ стол ь отличны я дѣтство и отрочество" . Едва-л и такж е не о себѣ, не р своемъ собственном ъ дѣтствѣ и отрочествѣ говорит ъ Достоевскі й и этим ъ еще болѣе горь - кимъ словом ъ того-ж е героя : „сознаніе , что у меня , во мнѣ , как ъ бы я ни казалс я смѣшонъ и униженъ , лежит ъ то сокровпщ е силы , кото -

жизн ь его был а счастливѣе, чѣмъ на самом ъ дѣлѣ. „Я былъ , может ъ быть , одним ъ из ъ тѣхъ, которы.ч ъ наиболѣе облегчен ъ был ъ возврат ъ къ народном у коршо , къ узнані ю русско й ду - ши, къ признані ю духа народнаго . Я проис - ходнл ъ из ъ семейств а русскаг о и благочести - ваго. Съ тѣхъ поръ , как ъ я себ я помню , я помню любов ь ко мнѣ родителей . Мы в ъ семей - ствѣ нашем ъ знал и Евангелі е чут ь не с ъ перваг о дѣтства. Мнѣ было всего лиш ь де - сять лѣтъ, когд а я уже знал ъ почт и вс ѣ главны е эпизод ы русско й исторі и из ъ Карам - зина , котораг о вслух ъ по ве-черам ъ читал ъ намъ отецъ . Кажды й раз ъ посѣщеніе Крем - ля и соборов ъ московских ъ был о дл я мен я чѣмъ-то торжественнымъ. " Однажд ы в ъ разговор ѣ съ братомъ , помя - нувъ своих ъ покойных ъ родителей , онъ во - одзтаевилс я и горяч о сказалъ : — „Да знаешь-ли , братъ , вѣдь это были люди передовые , и в ъ настоящу ю минут у они были-б ы передовыми!. . А ужь таким и семьяни - нами , таким и отцам и нам ъ съ тобою не быть , братъі" . Трудн о однак о рѣщить, наскольк о заслу - живают ъ довѣрія эти счастливы я воспомина - ні я Достоевскаго . ІІо словам ъ его брата , отец ъ ихъ „был ъ чрезвычайн о взыскателен ъ и не - терпѣливъ , а главное—очен ь вспыльчивъ" . По другим ъ извѣстіямъ, это был ъ „человѣкъ уг - рюмый , нервный , подозрительный" . „Мнѣ жал ь бѣднаго отца , — пишет ъ сам ъ Достоевскі й въ 1 8 38 году, т. е. когд а ему было 16 лѣтъ,—стран- ный характеръ ! Ахъ , скольк о несчасті й пере - несъ онъ . Горьк о до слезъ , что нечѣмъ его утѣшить"... Судя по нѣкоторым ъ другимъ , столь-ж е неяснымъ , намекамъ , в ъ судьбѣ или в ъ само й личност и этог о дѣйствительно , кажется . „страннаго " человѣка было что-т о загадоч - ное и трагпческое ; во всяком ъ случаѣ, весьм а вѣроятно, что тяжелы й нрав ъ отца его , угрю -

Ш

210