Мир архитектуры

знакомую фигуру, знакомую походку и жестикуляцию. Если в середине такой площади установлен фонтан, или статуя на постаменте, или композиция из фонтана и скульптур, пространство площади получало дополни- тельное подразделение, а так было почти всегда. Со- относя человеческую фигуру с осознанно преувели- ченными габаритами статуй, прохожий легко «считы- вал» городское пространство во всех направлениях. В том числе и в вышину, так как самые высокие соору- жения не поднимались более чем на 2 0—2 5 метров, а поперечное сечение улиц колебалось в пропорциях от двойного квадрата, лежащего на длинном боку, до двойного квадрата, поставленного стоймя, тяготея обычно к квадрату. Созданные столетия назад идеально отвечающие размерности индивидуального человека, классические масштабные характеристики остаются наиболее при- влекательными и поныне. Улица Уффици во Флорен- ции, Кастильоне в Париже или улица Росси в Ленингра- де по-прежнему воспринимаются как идеал уличного пространства (длина «идеальной» улицы не должна бо- лее чем в 12—15 раз превышать ее ширину) . Вандом- ская площадь в Париже с ее габаритами 1 20Х 140 м бы- ла бы уже чересчур просторна, если бы не колонна со- рокаметровой высоты, установленная при Наполеоне Бонапарте вместо монумента Людовику XIV, бывшего на том же месте. Поскольку колонна идеально «дер- жит» Вандомскую площадь, ее роль высочайшего об- разца градостроительного искусства не поколеблена ничуть. Следует заметить, что именно в Париже еще при Людовике XV были предприняты попытки задать новый градостроительный масштаб, соразмерный уже не ин- дивидуальному человеку, а только массе людей, толпе. Это площадь Согласия, гигантский прямоугольник 175X245 м с конным монументом короля посредине (памятник уничтожен во время Великой французской революции) . Новую, имперскую традицию подхватили зодчие Наполеона при развитии большой оси Парижа, которую мы обсуждали раньше, архитекторы Петер- бурга и в особенности — Вашингтона. Прежняя мас- штабность была разрушена в наиболее ответственном ядре города, но новая все же удерживалась в грани- цах за счет особой тщательности в обработке фасадов и силуэтов окружающих огромные пространства соору- жений. Во всяком случае, в столицах удавалось, о чем свидетельствуют и Дворцовая площадь Ленинграда, и Театральная (ныне — Свердлова) площадь в Москве. Однако предел был достигнут быстро, и опыт не мог не убедить архитектора в том, что обстроенная, зам- кнутая площадь не может шириной своей более чем в 5 — 6 раз превосходить высоту окружающих построек