Мир архитектуры

объема гостиницы «Националь» в начале улицы Горько- го и гостиницы «Россия» совсем близко от Красной площади. Символический центр города формируется зрительным воздействием вполне материальных тел — крупных, значимых сооружений. Но сам символический центр не материален. Он — духовная целостность, по- рождаемая в сознании взаимодействием построек и пространственных пауз между ними. Именно поэтому символический центр города и устойчив, если всеми последующими поколениями архитекторов он осозна- ется как ценность и сберегается как всеобщее достоя- ние, и весьма хрупок при любом грубом вторжении. Это никоим образом не означает какой-то принци- пиальной неприкасаемости территории, воспринимае- мой как символический центр. Напротив, живая связь времен не прерывается только тогда, когда каждая историческая эпоха добавляет к накопившемуся за века свой собственный штрих. В абсолютном большинстве случаев новый штрих может быть привнесен и соору- жением чего-то нового, если новое умело встраивается в общий «хор» индивидуальностью своего голоса. Именно на правах тактичного партнера вошли в симво- лические центры упоминавшиеся нами постройки на Ратушной площади Вильнюса и на главной площади Ярославля. Именно так Померанцев встроил огромный фасад нынешнего ГУМа в ансамбль Красной площади, а Щусев завершил ее ансамбль строительством Мав- золея Ленина. Однако встречаются и ситуации, в ко- торых символический центр города успел приобрести за века такую совершенную законченность, что ум и такт архитекторов следующих поколений заключают- ся в сознательном сбережении прекрасного целого, сложенного их предшественниками. Возможны и местами необходимы реконструкции и переделки на набережных центральной части Ленин- града, но совершенство Стрелки достигнуто раз и на- всегда. Возможны и необходимы частичные перестрой- ки зданий вдоль каналов Венеции, но ее площадь Сан-Марко представляет собой созданный людьми ландшафт, в котором всякое изменение было бы разрушением целостности. Символический центр — духовная ценность. Имен- но поэтому его понимание требует не только формаль- ной почтительности к прошлому , не только высокого профессионализма архитектора, но и глубочайшего такта, нравственной чистоты замыслов, способности подчинить свободу творческого самовыражения тому, что римляне называли «гением места». «Гений места» присутствует везде, в каждом уголке городской среды, обжитой хотя бы тремя поколениями людей, но в сим- волическом центре города этот особый его «дух» значительнее, чем где бы то ни было.