Мир архитектуры

тинополя. Марцеллин утверждал, что все постройки древней столицы потрясали царственного туриста, «но, когда он пришел на форум Траяна , — сооружение единственное в целом мире, достойное, по-моему, удивления даже б о г о в , — он остолбенел от изумления, обводя глазами гигантские части, которые невозможно описать словами и которые никогда не удастся смерт- ным создать во второй раз. Оставив всякую надежду соорудить что-либо подобное, он сказал, что хочет и может воспроизвести только помещенного в середине атрия Траянова коня, на котором красовалась фигура императора...» Итак, древнеримские зодчие показали нам, каким образом можно создавать сложное, огромное целое за счет постадийного наращивания, прибавления, ниче- го не отнимающего у работ предшественников. Они

Сады Семирамиды.

показали нам также, что любой признак исходной ситуации можно обратить в достоинство новой целост- ной композиции. Они научили нас тому, как создавать особую драматургию пространственных решений об- щественного центра. Не приходится удивляться тому, что искусство, с которым застроена вся огромная лож- бина между Квиринальским и Капитолийским холмами Вечного города, было веками и остается по сей день образцом для того подхода к реконструкции, какой называется сейчас «контекстуальным», то есть учиты- вающим контекст. Реконструкция средневековых городских центров осуществлялась непрерывно, но не как программное целое. Она просто складывалась из множества ре- монтов и перестроек. Так, скажем, когда здание ратуши в германском Ростоке стало тесным, показалось горо- жанам бедноватым, они сначала присоединили к нему два соседних жилых дома, а затем объединили их общим новым фасадом, позже нарастив его семью эффектными башенками.