Мир архитектуры

всю структуру города, наиболее сильно процесс изме- нений должен был затрагивать сердце города, его центр. Древнейшая из крупномасштабных реконструкций городского центра, тщательно изученных археолога- м и , — перестройка ядра Вавилона при царе Навуходо- носоре I I , то есть в начале V I века до нашей эры. Мо- щенная белыми плитами дорога для процессий повела от ворот богини Иштар в городской стене к прямо- угольному священному участку — Эсагиле. Внутри его была огромная квадратная площадь — первая из из- вестных нам центральных площадей, а на ней вздыма- лись в небо ступени Этеменанки, знаменитой Вавилон- ской башни. Чтобы оценить по достоинству эффект, производи- мый этим замечательным ансамблем, следует учесть, что улочки между двух-трехэтажными глухими фаса- дами жилых домов имели в ширину всего от полутора до двух метров. Впечатление от центральной площади должно было казаться чудом — не меньшим, чем Вися- чие сады Семирамиды, которые считались легендой до тех пор, пока раскопки не выявили следы мощных сво- дов, поддерживавших террасы, засаженные деревья- ми, и следы вертикальных шахт, в которых поднималась «бесконечная» цепь с ведрами воды для полива. Итак, уже Вавилон дал нам два важных урока: цен- ность контраста простора площади к плотному лаби- ринту городской застройки и возможность создания многоуровневых структур озеленения. Греческие центральные площади, агоры, подвергав- шиеся периодической реконструкции, в совокупности своей — их изучено тщательно около сотни — препо- дали нам другой важный урок. Строившие и перестра- ивавшие их зодчие показали, как можно справиться с зрительным хаосом, образованным множеством раз- ностильных зданий, скульптур и памятных стел. Извест- но, что в культуре классической Греции при всей ее утонченности не было понятия «пространство». Веками сохранялся навык видеть все по отдельности, не заме- чая соседства, игнорируя фон. Сдвиг представлений подготавливался долго, но ко II веку до нашей эры он уже произошел повсеместно. Зодчий охватывает периметр центральной площади длинными портиками, колоннады которых идеально упорядочили пространство. Более того, если в одних случаях, как в малоазийском Милете, архитектор стро- ит четкий прямоугольник, варьируя глубину портиков, то в других, скажем в Ассосе (тоже в Малой Азии, близ пролива Дарданеллы), он придает площади форму удлиненной трапеции. Очень остроумный прием. Бла- годаря тому, что трапеция расширяется в сторону ма- ленького храма, площадь зрительно укорачивается, а