Мир архитектуры

целиком на одной схеме. После сотен попыток градост- роителям пришлось отступить — такое изображение оказалось им недоступно. Есть в городе зоны труда и быта, но они сложно пе- реплетены и все плотнее перепутываются. Есть центр и периферия, но отношения между ними далеки от прос- тоты. Есть ступени движения от общего к частному, но можно перескакивать через несколько ступеней. Есть известные, бросающиеся в глаза черты города, но есть запрятанные в его толще, незаметные, вроде коммуна- льно-бытового хозяйства. Есть пространство отдыха и пространство досуга, но и они способны совмещаться, накладываться — т а к парк в будний день служит отдо- хновению, а в праздничный день он же становится пространством интенсивного проведения досуга. И все же безуспешность каждой отдельной попыт- ки охватить той или иной «формулой» весь город от- нюдь не означает беспомощности совокупности всех попыток. Напротив, нам удалось понять, что есть в горо- де вещи программируемые и есть такие, что вырастают из своеобразного диалога программиста и городской жизни. Совмещение разных попыток понять «весь» го- род позволило, во всяком случае, увидеть, что у него есть «каркас», устойчивый, мало изменяющийся за ве- ка, и есть «ткань», куда более подвижная, переменчи- вая. Каркас способен к развитию за счет своей устойчи- вости, тогда как городская ткань не столько развивает- ся, сколько переживает бесчисленные метаморфозы: перестраиваются дома, преображается структура внут- риквартального пространства, магазины и клубы, фаб- рики и парки сменяют друг друга. Сложение вместе разных попыток понять сложность города привело к тому, что мы стали различать «путь», прокладываемый каждым в отдельности и всеми вмес- те через толщу города; «ориентир», позволяющий вся- кий момент уяснить, какую точку в системе координат города мы ощущаем под ногами. Мы увидели «район», границы которого отнюдь не обязательно совпадают с юридическими границами района или микрорайона, но он явно имеет какой-то собственный центр. Мы за- ново осмыслили понятие «границы», по ту и дру г ую сто- рону которой городская среда видоизменяется ощу- тимым образом. И еще раз мы заново осознали, что есть в городе «узлы» — сгустки человеческой активно- сти, у которых есть собственная энергия развития; вдруг транспортная остановка обрастает сначала торго- вым центром, затем к нему присоединяется культур- но-досуговый центр, и происходит это все отнюдь не обязательно там, где предполагалось. Иными словами, от попыток уяснить «абсолютную» формулу градоустройства нам удалось перейти к веро- ятностной. Это немало.