Мир архитектуры

уставленной невысокими, но добротными домами. Петляю- щая, как тихая речка в своих каменных берегах, вела она в шумные заливы городского центра. Конечно, мы, мальчиш- ки сороковых послевоенных годов, не могли знать всех подробностей долгой и славной истории нашей улицы, но уважительно поглядывали на церковь, в которой, как говори- ли, венчался Пушкин, иностранный, непохожий на другие дом, где, как извещала прикрепленная к нему мраморная до- ска, жил и умер Горький. Улица несла в себе живую историю, которая соприкасалась с историей Тверского бульвара, ули- цы Горького, выводила в конце концов на широкий и вели- чественный простор Красной площади. Потом менялись адреса моих домов, где я жил, учился и работал. Веселая и напряженная суета центра все чаще усту- пала место пустующим просторам новых районов. Но я научился видеть своеобразную красоту в стерильной пря- моугольности больших белых домов, спокойно разошедших- ся на опушке леса или зеленом лугу поймы. Даже в их сосед- стве с изящными мачтами высоковольтной передачи и силуэ- том теплоэлектроцентрали. Я узнаю привычный ритм моего города в толчее метро и потоке автомашин, мне уже не хватает этого ощущения наполненности и внутрен- него напряжения, когда я попадаю в другой город,— мне ка- жется, там все происходит как в замедленной съемке, меня настораживают его заторможенность и спокойствие. Я люб- лю мой город и не согласен променять его ни на какой другой. Конечно, мне особенно повезло с моей Москвой, родить- ся и провести здесь детство довелось не всем из восьми с лишним миллионов ее жителей. Но разве не у каждого есть, обязательно должен быть свой неповторимый, единственный в мире принадлежащий именно ему город, каким для ме- ня, например, стала Москва. Ведь так или иначе, живя в городе, поневоле становишься постоянным зрителем, а зна- чит, и участником захватывающего и никогда не прекра- щающегося архитектурного спектакля. Правда, разобраться в нем не всегда просто — надо знать законы, по которым развивается действие, чтобы успевать следить за всеми перипетиями запутанного сюжета. Почему один дом, казалось бы, всем хорош, но не смот- рится в ряду с другими? А другой, хотя и неказистый, радует глаз и кажется вполне на своем месте? Почему в одном месте дома сгрудились плотной кучей и норовят потеснить соседа, а в другом их никак не удается собрать воедино? Почему в некоторых пунктах города, каким бы большим он ни был, каждый из его жителей бывает чуть ли не ежедневно, а в иные не попадает целыми месяцами? Где кончается город и начи- нается пригород? Подобных вопросов на тему о городе мож- но задать великое множество — читателю, наверное, не сос- тавит труда в этом поупражняться. А вот ответы далеко не всегда очевидны. Поисками таких ответов — ив теории, и на практике — занимается специальная дисциплина, изучающая

Киев. Над Днепром. Дальние пещеры Киево-Печерского монастыря .