Мастерская монументальной живописи при Академии архитектуры СССР

148

что если подходить к р е зуль та там его работы с точки зрения сухой критической оценки , получается неверная и бледная картина, в которой спутаны и поставлены вверх ногами все масш табы . В самом деле , если брать по отдельности каж дую монум ен тальную роспись Льва Александровича , то надо признаться , что ни в одной из них он не поднимался на такие вершины, как в своих акварелях , рисунках и иллю страциях . В самых цельных вещах, как, например , роспись зимнего сада Д ом а пио­ неров в Москве , встречаю тся неудачные куски (хо тя бы тигр , а уж кто , как не он, создал в своих рисунках зверей целую поэм у), а иные вещи, вроде , скаж ем , «Китайских партизан», просто неудачны в целом . И в то же время не только я, но и все товарищи , работав­ шие с ним бок о бок, без сомнения под твердя т , что ниг­ де мощь и блеск его таланта не проявлялись с такой очевидностью , как именно в монументальной живописи. Может показаться , что это неверно . Ведь его эскизы не выставлялись на обеих его посмертных выставках и общее мнение таково , что они слабее его станковых акварелей . В том -то и ш тука , что для Льва А ле к сан др о ­ вича, по сущ еству , не было обычного деления м он ум ен ­ тальной живописи на эскиз , картон и выполнение . Я про­ бовал подойти к нему с этой обычной меркой и тотчас же стал путаться . Д ело в том , что эскиз для Льва А л е к ­ сандровича всегда был как бы пр едреш ением ; картон — как бы накоплением материала , и только в по следнем мом ен те — в исполнении, в непосредственном и горя­ чем общении с материалом , все оживало , являлось пол­ ное и ясное решение . Надо понимать всю тр удно сть и огромный риск такого м е тода , чтобы оценить по з а с л у ­ гам р езультаты его трудов . Скверное качество извести , вечный бич советского монум енталиста , непроверенные и часто недоброкачественные красители , а иной раз и недостаточно плотный слой краски привели к том у , что большинство его произведений уж е сейчас н е узн а ­ ваемо . С другой стороны , самая трудность задачи иног­ да была непреодолима даж е для его таланта . Если же вспомнить, в какое трудное время он работал , как мно­ го было на его пути препятствий , нельзя не и зум ля ться невероятной смелости Льва Александровича , чистоте и самоотверженности его подхода к и скусству . Тем бо­ лее , что это было совершенно органично , хотя и не мо гу сказать , что бессознательно . Лев Александрович был поразительным мастером живой, наблюденной ф о р ­ мы, в то же время необычайно одаренным в смы сле рас­ крытия ее (ф о рм ы ) ритмической сути . Он никогда не