Мастера искусства об искусстве. Том III

мы прежде всего видим удар задних ног, посылающий корпус вперед, потом лошадь вытягивается, и, наконец, передние ноги приближаются к земле. Если хотите, этот ансамбль неверен в совокупности, но он верен и правдив но отношению к каждой части, рассмотренной в последовательном порядке. А нам важна только эта правда, потому что ее мы видим, и она нас поражает. Заметьте, кстати, что живописцы п скульпторы, соединяя в той же фигуре различные формы действия, не руководствуются ни рассудком, ни какими-либо профессиональными уловками. Oim наивно передают то, что чувствуют. Их душа и рука невольно увлечены жестом, и они инстинк- тивно передают его дальнейшее развитие. Как и во всей области искусства, здесь единственный за- кон—искренность. Kor „Марсельеза" могучего Рюда. Она изваяна на одной из сторон Триумфальной арми. „К оружию, граждане!"-—вопит во все горло Свобода, вихрем несясь на своих распростертых крыльях. Она в стальной коль- чуге и высоко подняла левую длань, призывая всех храбрецов под свое знамя, а правую с мечом простерла к врагу. Ее фигура прежде всею бросается в глаза, она господствует над всей группой этой величавой поэмы войны. Как будто ее слышишь: ее каменные уста своим криком раздирают барабанную перепонку. Не успела она бросить свой зычный призыв, как уже воиш.і устремляются со всех сторон. Это второй момент действия. Кпереди галл, с львиной гри- вой, машет шлемом, как бы приветствуя богиню. Около него юноша сып: он хочет следовать за ним: „у меня довольно сил, я уже мужчина, я хочу с вами!"—как будто говорит он, сжимая рукоятку меча. „Идем!"—отвечает отец, с нежной гордостью глядя на него. Третий момент. Ветеран гнется иод тяжестью доспехов, си- лясь их догнать: тут нет выбора, всякий должен итти. За ним старик, удрученный годами, провожает воинов го- рячими молитвами и жестом руки как бы подчеркивает советы своего долголетнего опыта. Последний момент: стрелок натягивает лук, сгибая свою му- скулистую руку, горнист бешено трубит неистовый призыв к