Мастера искусства об искусстве. Том III

силе". В отличие от футуристов, которым он себя противопоставляет, Лежс изобра- жает не сюжетное движение (движение поезда, велосипеда и пр.), а движение форм в картине. Для него характерна борьба с сюжетностью. „Каждая эпоха,— говорит он,—приносит с собою новый ма- териал, надо уметь его использовать. Боль- шая трудность заключается в том, чтобы перевести ее на язык форм и избегать ложной дороги футуристов". Борьба с сю- жетностью слышится у Леже и в более поздних высказываниях, приводимых в на- шей книге. Однако этот отрывок гово- рит и о том сдвиге, который произошел в творчестве Леже. Теперь нет уже речи о динамике композиции, теперь идет речь о создании искусства вещи, о восприятии пластичности предмета. Б этом Леже под- ходит близко к пуризму (см. текст Озан- фана и Жаннере), и, действительно, в прак- тике этих лет (1921—1928) мы видим у Леже плоскостные, статичные композиции, построенные на прямых вертикальных ли- ниях. H последние годы (1929—1932) Леже не избежал того же срыва конструктивисти- ческих тенденций, который мы видим у Пикассо, Брака, Озанфана. Композиции Леже 1929 г. построены на наклоненных линиях, которые даны без какой-либо точки опоры. Чисто формали- стическим. рационалистическим работам 1921—1927 гг. теперь уступают место ком- позиции, где иррациональные сочетания различных предметов являют порой некий род ребуса, имеющий „тайный смысл". Таким образом, и у Леже мы видим, с одной стороны, декоративность, с другой стороны—отказ от рациоиализма, уход в подсознательное.