Мастера искусства об искусстве. Том II

как продавались рисунки пером за высокую цену только пото- му, что на них находились подобные профили... каракули, которые всякий может сделать с закрытыми глазами. . . Рубенс, манера рисовать которого совсем непосредственна, пользовался большой плавной линией, которую можно в ка- честве основного мотива воспринять в каждом из его произве- дений и которая придает им благородную жизнь. И, однако, кажется, что он не знал той, которую мы называем истинной линией, о которой мы еще будем подробно говорить, линии, которая придает произведениям лучших итальянских худож- ников неподражаемую нежность. Он перегружает свои образы, скорее, слишком рискованными волнистыми линиями в форме буквы «б 1 ». Этот принцип нигде не воплощен лучше, как в некоторых картинах Корреджио, особенно в его «Юноне и Икслоне», только пропорции его фигур порою таковы, что простой выве- сочный живописец мог бы их исправить. Альбрехт Дюрер, который рисовал математически-точно, никогда не преувеличивал очарования, даже тогда, когда сама природа его соблазняла на это, потому что он был слишком связан своими собственными непрактичными правилами отно- сительно пропорций. Но что могло бы наиболее запутать этот вопрос, это то, что Ван Дейк, один из лучших портретистов, каких мы знаем, очевидно, не думал об этом принципе, потому что в его кар- тинах никогда нет большей степени очарования, нежели то, которое ему случайно показано природой... Если бы только ему была известна та линия как основная, он не мог бы написать части своей картины ей наперекор, ре- шительно так же, как м-р Аддисон 10 не мог бы написать своего «Спектатора» в ложной грамматической форме, разве он только нарочно сделал бы это. Вместе с тем художники называют этот недостаток очарования, вследствие его других больших пре- имуществ, простотою, и на самом деле он часто по праву заслу- живает это обозначение. Современные художники не меньше колеблются и противо- речат друг другу, чем вышеназванные мастера, как бы они ни утверждали противное. Мне хотелось добиться в этом уверен- ности, и я издал в 1745 г. фронтиспис к моему собранию гра- вюр и нарисовал на нем палитру с змеевидной линией на ней, под которой я поместил слова: линия красоты. На эту удочку