Лекции по эстетике. Книга вторая

КЛАССИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА

71

убивает меняЕвфорб, ты же третий. — И здесь также появление богов есть только толкование того факта, что Патрокл, хотя его и защищает оружие Ахилла, был сначала обессилен, оглушен, а потом убит. Тут вопрос не в суеверии или в праздной игре фантазии; пусты, наоборот, разговоры о том, что, мол, вме шательство Аполлона умаляет славу Гектора или будто Аполлон играет также не очень-то почетную роль во всем этом деле, так как неизбежно приходится думать при этом о насилии со стороны бога. Столь же безвкусным, сколь и праздным суеверием прозаи ческого рассудка являются лишь такого рода рассуждения. Ибо во всех тех случаях, в которых Гомер объясняет особые происшествия таким появлением бо гов, боги сут ь то . чш врезы вает впѵтпи самого человека, сила его собственной страсти и его размышления или шиище сила того состояния, в котором он на ходится, сила и основа того, чтб случается и происходит с челове ком в результате такого состояния. Если иногда и обнаруживают ся совершенно внешние, чисто случайные черты в выступлении бо гов, то они опять-таки смахивают на шутку; таково, например, хождение хромающего Гефеста в качестве виночерпия на пиру бо гов. Вообще говоря, Гомер не очень серьезно относится к реаль ности этих явлений; иной раз боги действуют, а в другой раз они совершенно не дают о себе знать. Греки прекрасно знали, что именно поэты были виновниками появления богов; если они в них верили, то вера греков относилась к духовному, которое столь же пребывает в собственном духе человека, сколь дей ствительно представляет собою действенное и движущее в проис ходящих событиях. Нам вовсе не приходится быть суеверными, наслаждаясь этим поэтическим изображением. (Ъ) Таков общий характер классического идеала, дальней шее развертывание которого нам придется рассмотреть точнее, когда дело дойдет до отдельных искусств. Здесь же мы должны сделать .л ишь одно замечание. В классическом искусстве, как бы ни двигались боги и люди в направлении к частному и внешнему, они все же должны обнаруживать, что сохраняют утвердительную нравственную основу. Субъективность все еще остается в един стве с субстанциальным содержанием своей мощи. Как природное сохраняет в греческом искусстве гармонию с духовным и также подчинено внутреннему, хотя и в качестве адекватного существо вания, так и субъективное, внутреннее переживание человека всегда оказывается воплощенным в прочном тождестве с подлин ной объективностью духа, т. е. с существенным содержанием нрав ственности и истины. Взятое с этой стороны, классическое искус ство не знает ни отделения друг от друга внутреннего аспекта и внешней формы, ни разрыва такого рода, чтобы с одной стороны оказывалось субъективное и тем самым абстрактно произвольное в целях и страстях, а с другой — всеобщее, ставшее в силу этого абстрактным. Основой характера поэтому все еще должно быть