Лекции по эстетике. Книга вторая

КЛАССИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА

69

ного сущего для себя индивидуума в постоянном живом отноше ниик природе и человеческому существованию. Здесь, как мы уже указали, бьет ключом фантазия поэта как неиссякаемый источ ник тех особых рассказов, черт характера и деяний, которые сооб щаются о богах. Художественная ценность этой ступени состоит в том, чтобы создавать живое переплетение богов-пндивидуумст с человеческими поступками и объединять детали событий, введя их во всеобщность божественного. Так, например, и мы так же, хотя, правда, в другом смысле, говорим: вот та или иная судьба от бога. Уже в повседневной действительности грек в перипетиях своей жизни, в своих потребностях, опасениях, надеждах искал прибежища у богов. Тут прежде всего играют большую роль внеш ние случайности, которые рассматриваются жрецами как знаме ния и толкуются в их отношении к человеческим целям и состоя ниям. Если случились беды и несчастия, то жрец должен объяс нить, почему приключилась эта напасть, узнать причину гнева бо гов и их волю, поведать средства, которыми можно будет отразить это бедствие. Поэты же идут в своих истолкованиях еще дальше, так как они по большей части приписывают богам и их действиям все то, что касается всеобщего и существенного пафоса, движущей силы в человеческих решениях и поступках, так что деятельность человека оказывается вместе с тем и деянием богов, приводящих в исполнение свои решения посредством людей. Материал для этих поэтических истолкований заимствуется из обыденных об стоятельств; относительно их поэт объясняет, какой бог высказы вает в них свою волю и проявляет свою деятельность. Так, глав ным образом, поэзия увеличивает круг многих специальных исто рий, которые рассказывают о богах. Тут можно было бы напом нить о некоторых примерах, которые, будучи взяты с другой сто роны, уже нам послужили для пояснения, когда ставился вопрос о связи всеобщих сил с действующими человеческими индивиду умами (Эстетика, т. I, стр. 218 — 219). Гомер изображает Ахилла храбрейшим из греков, стоящих перед вратами Трои. Неприступ ность героя он выражает следующим образом: Ахилл был неуязвим во всем теле, кроме пятки, за которую была вынуждена держать его мать, погружая его в воды Стикса. Этот рассказ принадлежит фантазии поэта, истолковывающего внешний факт. Но если этот рассказ понимают так, как будто тут говорится о действительном факте, в который древние верили в том смысле, в котором мы ве рим в какое-либо чувственное восприятие, то мнение это весьма грубо. С этой точки зрения, Гомер, равно как все греки, и Але ксандр, восхищавшийся Ахиллом и восхвалявший его счастье, состоявшее в том, что он имел своим певцом Гомера, рассматри ваются как недалекие люди; так думает, например, Аделунг, полагая, что Ахиллу нетрудно было быть храбрым, так как он знал о своей неуязвимости. Подлинная храбрость Ахилла этим отнюдь pie умаляется, ибо он также знает о предстоящей