Лекции по эстетике. Книга вторая

25

КЛАССИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА

баснословных времен, бряцают некстати именами Аякса и Энея. (а) В общем метаморфозы у Овидия можно рассматривать как противоположность египетскому воззрению на животных и покло нения им, ибо, взятые с этической стороны духа, метаморфозы по существу заключают в себе отрицательное отношение к при роде: животные и подчас неорганические формы берутся как при мер проявления человеческого унижения. Поэтому, если у егип тян боги стихийной природы возвышаются до уровня животных и наделяются жизнью, то, как мы уже заметили выше, здесь,, наоборот, создания природы выступают перед нами как наказа-, ние за какие-нибудь легкие или тяжелые проступки и чудовищ ные преступления; их существование рассматривается как что-то небожественное, бедственное, как страдальческое обличье, ко торого природа человеческая уже не может больше выдержать. На эти метаморфозы нельзя так же смотреть, как на переселе ние душ в египетском смысле, ибо последнее есть переход в тело животного, не обусловленный провинностью; превращение че ловека в скота расценивалось египтянами, напротив, как воз вышение. В целом «Метаморфозы» не представляют собою завершенного цикла мифов, как бы ни были различны предметы природы, в которые насильственно зачаровано духовное. Несколько при меров пояснят сказанное. У египтян играет большую роль волк. Так, например, в том случае, когда Озирис появляется своему сыну Гору как спасаю щий покровитель во время его борьбы с Тифоном; наряде египет ских монет он изображается помогающим Гору. Соединение волка и солнечного бога вообще уходит в глубокую древность. Наоборот, в «Метаморфозах» Овидия превращение Ликаона в об раз волка изображается как наказание за неуважение к богам. После победы над гигантами, — гласит это место («Метаморф.», I, с. 150 — 248), — и низвержения их тел земля, согретая обильно пролитой кровью ее сыновей, одушевила горячую кровь и, дабы не осталось следа дикого племени, создала род людской. Однако и это потомство презирало богов, было жадно к свирепому убий ству и насилию. Тогда Юпитер созывает богов, чтобы погубить это смертное племя. Он сообщает им, как его, властелина над мол ниями и богами, хитро обманул Ликаон. Когда до ушей Юпитера дошел слух о недостойном поведении живущего поколения людей, он спустился с Олимпа и прибыл в Аркадию. Я дал знак, — рас сказывает он, — что приблизился бог, и народ начал молиться. Но Ликаон сначала издевается над благочестивой молитвой, а затем восклицает: «Хочу испытать, бог ли это или смертный, и несомненной будет правда». Он затем готовится, — продолжает далее Юпитер, — убить меня ночью, отягченного сном; ему по ду ше этот способ испытать правду. И еще не довольствуясь этим,