Лекции по эстетике. Книга третья

90

ОСТЕТЙКА

Таким произведениям часто недостает внутренней гармонии при нагромождении беспорядочно спутанных фигур и исключительной грубости характеров, нет у таких картин настоящей композиции, а также колорита, так что, в особенности когда вновь возродился вкус к старинной германской живописи, было допущено много ошибок в вопросе о времени возникновения этих произведений при меньшем совершенстве техники в целом. Их -считали более давними, чем отличающиеся большим совершенством картины времени Ван-Эйка, между тем в основном они относятся к более поздней эпохе. Однако верхненемецкие художники не остано вились исключительно на этих изображениях, но обрабатывали также различные религиозные сюжеты; они умели успешно из бегнуть крайностей прямой грубости также в сценах истории стра даний, таков, например, Альбрехт Дюрер; при этом для такого же рода задач они сохраняли внутреннее благородство и внешнюю замкнутость и свободу. у) Последняя ступень, достигнутая немецким и нидерландским искусством сводится к полному проникновению в живопись свет ской и повседневной жизни; с этим связано распадение живописи на самые различные виды, односторонне развивающиеся и разли чающиеся как по содержанию, так и по разработке. Уже в италь янской живописи заметен переход от простой прелести благого вения ко все более возрастающей светскости, однако она здесь, как например у Рафаэля, отчасти пронизана религиозностью, отчасти же ограничена принципом античной красоты; это ее сдер живает, между тем дальнейшее развитие заключается не столько в том, что намечаются разные пути в изображении различного рода предметов под влиянием колорита, сколько в поверхностной расплывчатости или эклектическом подражании формам и манере письма. Между тем немецкое и нидерландское искусство опреде ленно и отчетливо прошло через весь круг содержания и видов раз работки, начиная с совершенно традиционных церковных образов, отдельных фигур и поясных портретов, переходя к полным чув ствам, благочестивым, благоговейным изображениям и кончая живыми, более широкими композициями и сценами, в которых, однако, свободная характеристика образов, оживление, дости гаемое введением процессий, слуг, случайных представителей общины, украшений на платьях и сосудах, богатство портретов, архитектурных произведений, окружающей природы, видов церк вей, улиц, городов, рек, лесов, очертаний гор, еще сдерживается и объединяется религиозным принципом. Теперь этот центр ликви дируется и круг предметов, до сих пор сочетавшийся в единство, распадается; особенности их специфического своеобразия, слу чайность смены и изменения предоставляют многообразный ма териал для концепций и их выполнения в живописи. Чтобы вполне оценить значение этой последней сферы, мы и здесь еще раз, как уже было сделано раньше, должны учесть те