Лекции по эстетике. Книга третья

ЭСТЕТИКА

166

самый противоположный тяжелой пространственной материи элемент, тон, снижает до степени лишенного значения знака вместо того, чтобы обработать его в виде значительного символа, как то делает архитектура со своим материалом. Но тем самым связь духовной проникновенности и внешнего бытия расторгается на такой ступени, которая перестает соответствовать непосред ственному понятию искусства, так что поэзия подвергается опас ности совсем потеряться в духовном, выйдя из пределов чувствен ной сферы. Прекрасную середину между этими крайностями архитектуры и поэзии занимают скульптура, живопись и музыка, причем каждое из этих искусств полностью водворяет в естествен ный элемент духовное содержание, делая его равномерно доступ ным как чувствам, так и духу. В самом деле, хотя живопись и музыка, как романтические искусства, осваивают более идеаль ный материал, все же, с другой стороны, они заменяют полнотой единичности и более разнообразной оформленностью непосредствен ность бытия, начинающую исчезать в этой усиленной идеальности, а для этого оформления более подходят цвет и тон, чем это требуется материалу скульптуры. Правда, поэзия, с одной стороны, также ищет возмещения, поскольку она вызывает перед взором объективный мир в такой широте и многосторонности, которой не может достигнуть даже живопись, во всяком случае в том же произведении, но все же это неизменно остается лишь реальностью внутреннего сознания и, если даже поэзия, ощущая потребность в воплощении искусства, берется за более усиленное чувственное впечатление, то она может его реализовать отчасти только благодаря средствам, сохранив шимся от музыки и живописи, ей же чуждым, отчасти же, чтобы сохранить самое себя, как подлинную поэзию, она может допускать эти родственные искусства неизменно лишь как вспомогательные, выделяя, с другой стороны, духовный образ, фантазию, обращаю щуюся к внутренней фантазии, как действительную суть, о кото рой приходится заботиться. Вот в общих чертах что можно сказать о нормальном отно шении поэзии к другим искусствам. Что же касается ближайшего обозрения самой поэзии, то оно должно распасться согласно следующим пунктам. Мы видели, что в поэзии представление само по себе доставляет как содержание, так и материал. Но поскольку представление и вне искусства является обычной формой сознания, мы должны прежде всего взять на себя задачу отграничить поэтическое пред ставление от прозаического. Однако поэзия пе может остановиться на этом внутреннем поэтическом представлении, но должна облечь свои образы в словесное выражение. Здесь опять-таки ей прихо дится взять на себя двойную обязанность. А именно, с одной сто роны, поэзия должна так сорганизовать свое внутреннее формщ рование, чтобы всецело подчиниться словесному сообщению-