Лекции по эстетике. Книга третья

114

ЭСТЕТИКА

через эту определенность находится в отношениях с другими тонами как по своему реальному звуку, таки по своей временной продол жительности, — мало того, это отношение впервые уделяет ему его своеобразную действительную определенность и вместе с тем отли чие, противоположность другим тонам или единство с другими. Но при относительной самостоятельности эта связь остается для звуков чем-то внешним, так что отношения, в которых тона оказываются, не принадлежат отдельным тонам по их понятию так, как они свойственны членам животного и человеческого организма или формам природного ландшафта. Поэтому сочета ние различных тонов для определенных отношений есть нечто хотя и не враждебное сущности тона, но все же искусственное — просто так этого сочетания не найти в природе. Поэтому такая связь исходит от третьего термина и дана только такому третьему, а именно тому, кто воспринимает эту связь. Благодаря внешнему характеру связи определенность тонов и их сочетание заключаются в количестве, числовых отношениях, которые во всяком случае как таковые коренятся в природе звука, но используются музыкой особым способом, этот способ сам обре тается лишь искусством и отличается многообразием оттенков. С этой точки зрения не живость в себе и для себя, в качестве органического единства, составляет основу музыки, а равенство, неравенство и т. п., вообще разумная форма, как она царит в коли чественном бытии. Поэтому, если будет речь определенно идти о музыкальных тонах, то данные должны приводиться в виде чис ловых отношений, или условных букв, при помощи которых обычно у нас обозначаются тона по этим отношениям. При такой сводимости к простым количественным отношениям и их разумной, внешней определенности музыка оказывается по преимуществу в родстве с архитектурой, причем музыка, подобно архитектуре, строит свои произведения на твердой схеме и основе пропорций; эта основа в себе и для себя не раскрывается и не смы кается в живое единство для свободного органического членения, при котором с одной определенностью тотчас даны остальные, но лишь в дальнейших образованиях, устанавливаемых ею из этих отношений, начинает превращаться в свободное искусство. Если в этом освобождении архитектура не идет дальше гармонии форм и характерного одушевления скрытой стройности ритма, то музыка, наоборот, доходит до глубочайшей противоположности этой сво бодной задушевности и ее количественных основных пропорций, имея своим предметом внутреннюю субъективную свободную жизнь и переживания души. Однако музыка не должна останавли ваться на этой противоположности, но у нее оказывается трудная задача включить в себя эту противоположность, а также преодо леть ее, причем она подводит твердую основу под свободные движе ния души, ею выражаемые с помощью этих необходимых пропорций; .на этой основе только и начинает разрастаться и развиваться