Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая книга

4 отношенія, говоря собственно, составляетъ центръ этого представленія, котораго частный характеръ есть выражать душу въ себѣ, и по Формѣ и по основанію, потому что это искусство выражаетъ внутреннее чув ство, даже въ своей чувственной Формѣ выражаетъ еще нѣчто внутреннее и недѣлимое. Другими словами: вмѣсто того, чтобы позволять чувственному елементу, которымъ она выражается, развиваться самому по се бѣ, какъ дѣлаютъ Фигуральныя искусства, вмѣсто того, чтобы давать ему положительную и постоянную Форму, музыка уничтожаетъ эту Форму и не позволяетъ ей об ратно требовать независимаго и продолжительнаго бы* тія передъ лицемъ выражаемой мысли. Впрочемъ, если музыка уничтожаетъ видимую Форму, протяженную, какъ способъ представленія, то она удер живаетъ нѣчто, что привязываетъ ее еще къ Фигураль нымъ искусствамъ и что напоминаетъ ея происхожде ніе изъ нихъ, потому, чта она должна двигаться въ пѣдрѣ матеріи, которой сама есть отрицаніе. Только матерія, остававшаяся доселѣ въ покоѣ, приходитъ въ движеніе. Живопись уничтожала одно протяженіе прост- • ранства; скульптура приводила протяженіе въ Форму. Здѣсь протяженіе должно уничтожаться; такимъ обра зомъ, опредѣленное тѣло, оставляя свое спокойное про ■ тяженіе, свое бездѣйствіе увлекается въ движеніе и протяженіе, такъ что каждая часть тѣла, поддерживае мая сцѣпленіемъ, перемѣщаясь, старается возвратиться въ прежнее свое состояніе. Результатъ этого волно образнаго потрясенія есть звукъ, матеріальная стихія музыки. 1. Такимъ образомъ музыка оставляетъ съ звукомъ созерцательную стихію видимой Формы. И такъ она имѣетъ необходимость въ другомъ какомъ нпбудь ор* гапѣ, а не въ зрѣніи, въ органѣ, принадлежащемъ къ теоретическимъ чувствамъ, а не къ практическимъ, какъ