Курс эстетики, или Наука изящного. Первая часть

— 142 — теплыми душами юныхъ поэтовъ Германіи, въ ихъ от вращеніи къ глупому обилію Французской реторики, и желаніе достичь натуральнаго, щиталось за нѣкоторую степень энергіи сосредоточенной, которая уже цеиначе выражалась, какъ только вставками. Находили хоро шимъ произносить восклицанія, гремѣть проклятіями, — и все это — ничто. Сила вставокъ, есть сила худой про бы. Такъ выражается душа еще необразованная и гру бая. Человѣкъ, въ которомъ проявляется патетическое чувство, долженъ быть исполненъ и проникнутъ имъ и въ тоже время способенъ развивать его и выражать при личнымъ образомъ. Гете и Шиллеръ, въ этомъ отноше ніи, разительно противоположны. Гете имѣетъ менѣе патетическаго, чѣмъ Шиллеръ. Его образъ представленія болѣе кажется напряженнымъ. Особенно въ лириче ской поэзіи, стиль его имѣетъ что то сжатое (contenu). Его оды, по своему свойству позволяютъ видѣть мысль, но неразвиваютъ ее вполнѣ. Напротивъ Шиллеръ лю битъ развивать чувство его одушевляющее, во всемъ объемѣ, описываетъ его съ большею важностію и выра женію даетъ болѣе силы. Точно также противополагали Вольтера Шекспиру. Одинъ, «говорили, есть то, чѣмъ другой кажется» Вольтеръ скажетъ я плачу и Шекспиръ плачетъ; а роля искусства точно есть — говорить и ка заться, но небыть на самомъ дѣлѣ. Если бы Шекспиръ плакалъ тогда, когда Вольтеръ казался только плачу щимъ, то Шекспиръ былъ бы плохой поэтъ. Итакъ, патетическое чувство, чтобъ быть, потребованію идеальнаго искусства, дѣйствительнымъ и живымъ, долж но развиваться въ представленіи, какъ собственность бо гатаго и полнаго разумѣнія. Это ведетъ насъ къ третье му пункту разсматриванія дѣйствія, къ видовому изуче нію характера.