Курс эстетики, или Наука изящного. Первая часть

96 — довольство, какъ внутреннее и глубокое наслажденіе, свобода и жизненность одушевленная, свѣжая, бодрая, которая показываетъ духъ въ его понятіи и представле ніи, — вотъ, что составляетъ высокій характеръ и душу живописи такого рода. Но такіДкартины, по необходимости должны быть малаго размѣра, и во всей своей внѣшней Формѣ являть ся чѣмъ то незначительнымъ, страннымъ для насъ, по сюжету и по основанію. Подобныя сцены, представлен ныя въ большемъ размѣрѣ, съ претензіей вполнѣ удовле творить насъ, во всѣхъ отношеніяхъ, были бы несно сны. Такъ должно понимать то, что обыкновенно называ ютъ общею природою, и тогда она будетъ имѣть право взойти въ область искусства. Но для искусства есть еще другая матерія болѣе воз вышенная и болѣе идеальная; ибо человѣкъ имѣетъ интересы болѣе серьезные и другія цѣли, которыя от крываются по мѣрѣ, какъ онъ самъ развивается и углуб ляется въ свою природу и въ которыхъ онъ долженъ гармонировать съ самимъ собою. Высшій родъ въ искус ствѣ будетъ тотъ, который возмется представить пред метъ болѣе возвышенный. Но теперь — гдѣ взять Формы, въ которыя должно облечь все порождаемое духомъ изъ его собственнаго основанія? Одни говорятъ, если артистъ носитъ въ себѣ высокія идеи, какъ ихъ творецъ, то дол женъ также произвесть изъ себя и благородныя Формы свойственныя имъ. Если указываютъ чрезъ то на иде альныя Формы древнихъ, напр. тѣ которыя осуществились съ презрѣніемъ истинныхъ Формъ природы, которыя суть пустыя и ложныя отвлеченія, то нельзя возставать сильно противъ сего мнѣнія. Но вопросъ о произволь ныхъ и воображаемыхъ Формахъ въ искусствѣ не умѣ стенъ. ч