Курс эстетики, или Наука изящного. Архитектура, скульптура и живопись. Второе отделение

4.0 Во времена Лессинга и Винкельмана, чрезвычайно удивлялись этимъ статуямъ, какъ представителямъ выс шаго идеала искусства. Теперь, когда ознакомились съ произведеніями болѣе глубокаго выраженія, болѣе живаго и твердаго въ своихъ Формахъ, онѣ нѣсколько потеряли своей цѣнности; ихъ даже приписываютъ позд нѣйшей эпохѣ, когда выполненіе переходило уже въ граціозное и пріятное; тогда оно не показываетъ стиля строгаго и чистаго. Одинъ англійскій путешественникъ (Morn. Chron. 26 Іюля 1825.) назвалъ даже Аполлона театральнымъ плясуномъ (а theatrical coxcomb); что касает ся Венеры, то правда, онъ. придаетъ ей, большую пре лесть, совершенную симметрію и робкую грацію, но только игривость безъ недостатковъ, отрицательное совершен ство а good deal of insipidity. При томъ, понятно остав леніе этого строгаго спокойствія и этой святости. Безъ сомнѣнія, скульптура есть искусство высоко, серьезное; но какъ боги не суть простыя отвлеченія, а недѣлимыя лица, то серьезное глубокое допускаетъ въ то же время отрѣшенную ясность, и чрезъ то. отраженіе ре альной жизни и конечнаго бытія. Ясность боговъ не выражаетъ чувства поглощенія въ. подобное конечное положеніе, но чувство, гармоніи, ду ховной свободы и независимости. Равнымъ образомъ, греческое, искусство проникнуто полною ясностію, греческаго духа и находитъ свое сча стіе, свою, радость, свою забаву въ безконечномъ мно жествѣ положеній, чрезвычайно интересныхъ. Потому Что когда оно возвысилось отъ отвлеченныхъ грубостей перваго способа представленія до, почитанія живой не дѣлимости, соединяющей, въ себѣ все, то. жизнь, соеди ненная съ ясностію, сдѣлалась самымъ любимымъ пред-. м,ето.мъ. Артисты, въ разнообразіи предметовъ, способ ныхъ представлять ихъ, любили, впрочемъ такіе, кото рые не перераждались бы въ тягостныя сцены, въ зрѣ-