Краткие очерки орнаментных стилей по Овен-Джонсу, Расине, Де-Комону, Перро и Шипье и пр.

124

нято не только относительно фигуръ, но и относительно орнаментовъ, заим ствованныхъ у античнаго міра, во всемъ ихъ разнообразіи. Великолѣпные картоны этого артиста, находящіеся въ настоящее время въ Гэмптонъ-Кур тѣ, могли сойти, даже въ своихъ мельчайшихъ деталяхъ, за рисунки какого либо древне римскаго мастера. Къ концу XV ст. манера расцвѣченія приняла новое и нритомъ весьма замѣтное направленіе, подробности и особенности котораго мы сообпі,имъ въ нижеслѣдующей замѣткѣ, гдѣ будемъ говорить объ арабескахъ и другихъ родахъ орнаментовъ. Высшаго своего развитія декоративная живопись достигаетъ въ произ веденіяхъ Рафаэля. Но послѣднему предшествовали многіе другіе артисты. Съ помощью Полидора Еараважскаго, очень ловкаго орнаментиста, и Джіо вант да Удине, которые славились своими рисунками цвѣтовъ, плодовъ и животныхъ, Рафаэль покрылъ стѣны Ватикана (дворецъ папъ) украшеніями, изъ которыхъ взяты таблицы LI I I , LIV и фиг 12 и 13 табл. LVII (Расине); фиг. 1, 2, 3, 4, 5 табл. LVI (Расине), представляющія рѣзьбу на кости, сдѣ ланы по тѣмъ же рисункамъ. Эта орнаментація представляетъ конечно подра жаніе орнаментаціи древнихъ и модель для нея доставило открытіе термъ (бань) Тита (императоръ римскій 79—81 г.); впослѣдствіи раскопки Помпеи и Геркулана (городовъ, засыпапныхъ лавою и пепломъ во время изверженія Везувія въ царствованіе Тита) доставили новые образцы орпаментаціи этой эпохи римской исторіи. Рука мастера сильно чувствуется въ панно четырехъ временъ года и въ панно трехъ Паркъ (богини судьбы); скромный, но вмѣ стѣ съ тѣмъ вѣрпый вкусъ Рафаэля сказывается повсюду. Подобная декорація даетъ высокое понятіе объ области орнаментаціи и въ то же время показываетъ, какими обширными позианіями долженъ обла дать тотъ, кто захотѣдъ бы достигнуть такого же высокаго идеала. Рядомъ съ этой реставраціей (т. е. возстановленіемъ) античныхъ сти лей, произведенной поименованными выше артистами, совершился фактъ, обиль ный послѣдствіями, котораго мы уже слегка коснулись. Артисты XV и XVI ст., возстановивъ античный орнаментъ, пришли къ сознанію необходимости при соединить къ нему новые элементы, обладающіе большимъ разнообразіемъ въ деталяхъ и способные къ болѣе широкимъ декоративнымъ эффектамъ. Изо брѣтеніе этой богатой прибавки составляетъ, быть можетъ, истинный вѣнецъ итальянскаго Ренессанса. Архитектоническія завитковыя украшенія (rinceaux), замѣнившія прежнія лиственно-завитковыя, или соединенныя съ ними, были новостью эпохи; картуши вскорѣ сдѣлались мѣстомъ встрѣчи двухъ причуд ливо закрученныхъ завитковъ и стиль, обогащенный новымъ прекраснымъ элемептомъ, получилъ развитіе совершенно оригинальное и притомъ столь по слѣдовательное, что, принятый величайшими архитекторами и пройдя черезъ всѣ измѣненія вкуса, онъ не пересталъ играть важной роди и въ большин ствѣ новѣйшихъ украшеній. Слѣдуетъ сказать нѣсколько словъ объ исторіи картуша (Расиае, табл. LVI I I, LIX, LX, LXI, LXIII, LXVII, LXIX, LXXI, LXXII). Первые картуши