Классическое Искусство

Вакхъ и Давидъ (см. табл. XVIII) являются заключительными актами флорентинскаго натурализма XV в ѣ ка . Въ Вакх ѣ , задуманномъ еще въ дух ѣ Донателло, изображенъ моментъ пошатыванія пьянаго. Охм ѣ л ѣ вшій, неув ѣ ренный в ъ поступи Вакхъ опирается на мальчика-спутника и въ то же время подмигиваетъ на наполненную поднятую чашу. Съ величай- шимъ, не повторявшимся, позже увлеченіемъ л ѣ питъ Микеланджело пол- ныя женственно-мягкія формы юноши, служившаго ему моделью. Мотивъ и трактовка вполн ѣ въ дух ѣ XV в. Этотъ вакхъ не веселъ, никто не за- см ѣ ется, глядя на него, но въ немъ есть что-то молодое, насколько Мию келанджело могъ когда-либо быть молодымъ. Еще бол ѣ е поражаетъ неуклюжесть его Давида. Давидъ вообще дол- женъ былъ являть собою типъ прекраснаго молодого поб ѣ дителя. Таковъ онъ у Донателло, изобразившаго его сильнымъ мальчикомъ, у Вер- роккіо онъ сталъ изящнымъ и хрупкимъ. Каковъ же идеалъ молодой кра- соты у Микеланджело? Это великаноподобный юноша въ переходномъ возраст ѣ , не мальчикъ, но и не взрослый мужчина, въ томъ возраст ѣ , когда т ѣ ло вытягивается, когда в с ѣ члены, громадныя руки и ноги, бы- ваютъ несоразм ѣ рны. Микеланджело неудержимо отдается зд ѣ сь натура- лизму; онъ не останавливается передъ посл ѣ дствіями и увеличиваетъ неуклюжую модель до огромныхъ разм ѣ ровъ, къ тому же придаетъ ей жесткое, непріятное, угловатое движеніе, а ноги устанавливаетъ такъ неудачно, , что между ними образуется уродливый треугольникъ. Съ красотой линій онъ не считается; вся фигура Давида непосредственное воплощеніе натуры, граничащей при ея разм ѣ рахъ съ сверхъестествен- ностью. Она изумительна каждой деталью, поражаетъ упругостью r k n a j но, говоря откровенно, она безобразна лежитъ школ ѣ Микеланджело, но не юной его поры. Мотивъ свободно протянутой руки возможенъ для самого мастера не раньше 1520 г. Мягкость л ѣ пки, не выд ѣ ляющей ни реберъ, ни складокъ в ъ углублені яхъ плечъ, не походить на произведенія ни одного изъ кватрочентистовъ, л ѣ пка которыхъ отличалась особенной мягкостью. Кто можетъ быть авторомъ этой загадочной фигуры? В ѣ роятно , рано погибшій художникъ, такъ какъ иначе мы больше знали бы о немъ. Я думаю, что это неаполитанецъ Д ж и р о л а м о С а н т а к р о ч е (род. в ъ 1502 г. , у м е р ъ в ъ 1 5 3 7 г. ) , жизнь котораго описана Вазари (ср. de Dominici , „Vite dei pittori scultori ed architetti napol i tani" , II, 1843 ) . Онъ рано умеръ, и еще раньше пошелъ по ложному пути манерности. Манерность з ам ѣ тна уже въ Джованнино. Его называли вторымъ Микеланджело и предсказывали ему великую будущность. Близко стоить къ Джованнино прекрасный алтарь фамиліи Пеццо ( 1 5 2 4 ) в ъ Монтоливето в ъ Неапол ѣ , по которому вполн ѣ можно судить о высокомъ дарованіи рано созр ѣ вшаго художника. Авторъ стоить рядомъ съ сходнымъ съ нимъ по композиціи Джованни да Нола, называемымъ обыкновенно предста- вителемъ неаполитанской пластики въ чинквеченто, но мен ѣ е талантливымъ . Ка к ъ мало изв ѣ стно о неаполитанскомъ искусств ѣ , доказываетъ тотъ фактъ , что немногія и нев ѣ р- ныя слова Якова Буркхарта въ первомъ изданіи Чичероне ос талис ь неизм ѣ ненными и въ посл ѣ днемъ его изданіи. >) Быть -можетъ, въ плохо понятномъ мотив ѣ руки сыграли роль техническія особен- ности ваянія. Ожидаешь чего-то другого. Во всякомъ случа ѣ , когда Леонардо повторилъ Классическое искусство. 6

ctwshs» ]

.ta, . . . .àmm ;