Художник и эпоха

В ничто превращен культ всепожирающего, аб- страктного «духа», исчезли настоящие и мнимые сверх-человеки. Даны рабочие, простые, заурядные, как-будто бы незаметные люди. II как остро, как глубоко врезалась логика железа и стали в сердца, и мускулы этих людей. Сколько мощи, могущества, неизбывной энергии! Пели меньшевики похоронные песни пролета- риату: идет, грядет беда великая—д е к л а с с а- ц и я! Да, как-будто так оно и было. Гладков говорит и о зажигалках, и о козах, и о мошенничестве. Но Гладков крепким чутьем почуял великую решимость пролетариата—преодолеть деклассацию. Жаждой и волей к восстановлению проникнуты мысли и думы! Масса мечется. Чуется какой-то надрыв, судоро- га, смятение. ІІо это не бледная немочь. Это напор ЕОЛИ к труду. Может казаться: масса дана Гладко- вым как-то одноцветно, все выкрашены в одну краску. Это не так. Есть монолитность к л а с с а, по кет близкого однообразна т о л пы .

ВОКРУГ ЗАВОДА «ОТШЕЛЬНИКИ» К л е й с т и Б р ы и з а.

Завод б ы л источником жизни, радости не толь- ко рабочих, но и для спеца, инженера Клейста. За- вод разрушен. Иссяк источник питания не только для отшельника Клейста, но и для рабочего Брьпь