Художник и эпоха

шіет племянниц, они предпочитают омут разврата царству жуткого разложения, где господствует не- обузданное лицемерие и всегубяіцее пустословие. Но Щедрин здесь добавляет новую черту, а имен- но—дегенеративную фантастику. Страницы, посвя- щенные характеристике больной фантастики,— эквивалент социального вырождения,—шедевр не только в русской, по и в мировой литературе. «Он любил мысленно вымучить, разорить, обез- долить, высосать кровь. Перебирал одну за другой все отрасли своего хозяйства: лес, скотный двор, хлеб, луга и проч., и на каждой созидал узорчатое здание фантастических притеснений, сопровождае- мых самыми сложными расчетами, куда входили и штрафы, и ростовщичество, и общие бедствия, и приобретения ценных бумаг,—словом сказать, це- лый запутанный мир праздных помещичьих идеа- лов. Л так как тут все зависело от произвольно предполагаемых переплат или недоплат, то каждая копейка, переплаченная или недоплаченная, слу- жила поводом для переделки всего здания, которое таким образом видоизменялось до бесконечности. Затем, когда утомленная мысль уже не в силах была следить с должным вниманием за всеми подробно- стями спутанных выкладок но операциям стяжа- ния, он переносил арену своей фантазии на вы- мыслы более растяжимые. Припоминал все столкно- вения и пререкания, какие случались у него с людь- ми не только в недавнее время, но и в самой отда- ленной молодости, и разрабатывал их с таким расче-