Художник и эпоха

с чувством глубокого удовлетворения, энергичную отповедь, которую автор дает сделавшейся одно вре- мя модной школе фрейдистов. Полагаю, что эта мода еще не изжита, считаю целесообразным привести отзыв об этом, с позволения сказать, «приеме» иссле- дования. ... «Я имею в виду здесь психологическое иссле- дование русского фрейдиста Ермакова: «Очерки но анализу творчества Гоголя». Исследованием книгу Ермакова можно назвать только в шутку. В руках нашего фрейдиста метод психоанализа превратился во что-то вроде метода толкования библейского текста христианскими богословами, у которых всякая строч- ка ветхого завета—скрытое вещание о Христе и его церкви. У этих ретивых толкователей, как известно, даже и эротическая «Песнь песней» оказалась симво- лом Христа и ожидающей его девы церкви. Между научной критикой библейского текста и толкованием текстов лежит неизмеримая пропасть. У Ермакова мы как раз имеем дело не с критикой текста, а с толко- ванием, только толкует он іге библию, а Гоголя, и ищет там не скрытых чаяний Христа, а замаскиро- ванных видений половой сферы. Изо всякого произведения Гоголя Ермаков при- горшнями вытаскивает, к изумлению читателя, сексуальные образы с ловкостью заезжего фокусни- ка, который на потеху и к удивлению публики, вытя- гивает из бороды ошеломленного зрителя поток се- ребряных рублевиков. И «Страшная месть», и «По- весть о том, как поссорился Иван Иванович с Ива-