Художник и эпоха

губительно-вредная гордыня: об ' ект истории мнит себя царящим н а д историей, питает искреннюю иллюзию о своем «избранчестве», «жречестве», «мес- сианстве». Мы уже говорили выше о том, что автор условно лишь абстрагируется от потребительской значимости художественного произведения. В даль- нейшем автор устанавливает роль произведения. П р о и з в е д е н и е я в л я е т с я с р е д с т в о м по- з н а н и я об щ е с т в е н н ы х о т и о ш е н и й и о р у д и е м к л а с с о в о й бор ь бы . Но под по- знанием следует разуметь не логически отвлеченное познание, а конкретно-образное, при чем это позна- ние организует и эмоционально-волевую сферу. Что же нового вносит п р о л е т а р с к а я лите- ратура в стране д и к т а т у р ы? Раньше всего по- является н о в ый ч и т а т е л ь , который по-ново- му, по-своему, по-кровноклассному воспринимает мир. Он требует с в о е г о писателя, родственного но мироощущению, мировоззрению и жизнестрои- тельству, удовлетворить этого читателя попутчик не может. А самое важное—это установка н о в о г о т и и а с в я з е й м е ж д у читателем и новым пи- сателем. Раньше всего, при свете плановости, исче- зают р а з н о ц в е т н ы е т е н и ф е т иши з м а , м и и мой с в о б о д ы х у д о ж и и к а о т э к о ц о- м и ч с с к и X и со ц и а л ь и ы х з а к о и о в. Художник часто осознает свою социальную роль. И эта «зависимость» от класса для нового писателя не бремя, не иго, а настоящее самоутверждение ч е- р е з к л а с с о в у ю с в о б о д у . Разве при све'тб