Художник и эпоха

художественный ямб и ритм установить единство прошлого — романтики и настоящего — революции. Запад, он— царство меры и числа! Их пафос — ра- зум, ибо их хозяин — в прошлом революционный буржуа. Нет у нас этого культурного хозяина, и ору- дием нашего освобождения будет м я т е ж. а не ра- зум. Мировым искуплением — т а й н а , а не прео- д о л е н и е тайны. Чрезвычайно интересная про- блема для литературоведения. Дворянский писатель Толстой и одновременно выразитель чаяний пассив- ного крестьянства — по выражению Ленина—«сры- вает маски». Автор «Двенадцати» в своей художе- ственной мастерской снабжает все вещи, все души, революцию масками... Окутывает мир туманами... Здесь напрашивается — согласен, отдаленная аналогия между Толстым и Блоком, р а з л и ч и ы- м и и про т и в о Ii о л о ж п ы м и во всех других отношениях. Толстой беспощадно р а з р у ш а л ценности дворянской культуры. Но на самом деле он эту культуру р е с т а в р и р о в а л н а н о в ы х н а л а л а х. И Блок как-будто бы далеко уходит вперед, а на самом деле возвращается назад, реста- врирует феодальную, иррациональную идеологию... В революции — тайна. Но ведь тайной была пре- красна и старая Русь! Революция — вьюга, вихрь. Но ведь и в старой Руси вьюга «заметает до крыши утлое жилье»... Революция—пожар. Но ведь и рань- ше Русь была прекрасна тем, что Разноликие народы Из края и край, Из дола н дол