Велимир Хлебников. Собрание сочинений. Том 5

шерстяные одежды, пользуешься изделиями рога, ешь мясную пи­ щу, этим ты вносишь в мир слишком много страдания и скорби, чтобы считать себя проводящим в жизнь этот принцип. Тогда ты дал слово не носить шерстяных одежд и не питаться мясной пи­ щей, заменив это растительными одеждами и растительной пи­ щей. И некоторое время ты радовался и думал, что достиг много­ го, даже всего, к чему стремился. Но затем ты задалея вопросом, не страдает ли дерево, когда звонкий топор врубается в ствол и влажные золотистые щепки летят во все стороны и прохладный сок струйкой сбегает с обнаженного ствола на сырую кору? Не страдает ли лес, с ярко-желтой обнаженной древесиной, с ко­ торой рукой человека дерзко сорваны темные покровы коры? Ему вспомнилось, как он, весь ушедший в проникновение любви ближнего как самого себя, недавно резал старый орех. «Сам хочешь быть хорошим, сам в тетрадочку записал: "Люби ближнего твоего как самого себя" - очень хорошо! - а сам ре­ жешь орех. Больше не буду. Бедный орех»,- жалостливо наду­ вая губы, произнес Еня Воейков. * Воейков сидел за столом, и в книге он прочел слово, которо­ му он знал содержание. Оно близко относилось к власти вида. И он взглянул в себя и увидел, что он не вздрогнул, не поблед­ нел, не оторвался от книги и не прошелся в тоске по комнате, стискивая холодные пальцы и бессознательным взором проводя по окнам и стенам, а остался на месте и не изменился и <нрзб.> свободный, не отозвался против ужаса и постыдности власти ви­ да. «Уйди ... уйди»,- тихо, с оттенком тоски произнес Воейков. Он закрыл глаза рукой и долго, откинувшись назад на кресло, долго не шевелился. И вспомнилось ему, когда он был маленьким, как ясно голу­ быми были его глаза, как ясна была его душа ... Туманящее ды­ хание власти вида не коснулось их. И образ его с ясно голубыми глазами проплыл и грустно встал перед ним как <будто> с едва уловимым укором.

71