Казань в её прошлом и настоящем

1«8 мордвы и черемисъ брались поборы, какъ бы за освобо жденіе ихъ отъ корабельныхъ работъ, а мы видѣли, что эта повинность инородцевъ именнымъ указомъ была отмѣ нена; кромѣ того, Волынскій доносилъ Сенату, что татары къ толмачеству въ Персіи неспособны, а между тѣмъ за освобожденіе отъ этого толмачества татары должны были преподносить губернатору благодарственныя воздаянія. Кре стьяне одной только волости единовременно вручили губер натору 400 руб. Такіе «неоффиціальные» поборы часто вы могались «смертными побоями»; выколачивали подачки гу бернаторскіе люди, вродѣ дворецкаго Василія Кубанца, и губернаторскіе чиновники; ихъ дѣятельность на этомъ по прищѣ была не безрезультатна: въ полтора года получено было «неоффиціальныхъ» сборовъ съ инородцевъ до 14,000 рублей. По цѣнности денегъ въ то время такая сумма весьма значительна. Съ людьми побогаче и познатнѣе Волынскій расправлялся самъ: онъ бралъ «взаймы» деньги у купцовъ и большими кушами для выкупа своихъ помѣстій и мелкими суммами на обыкновенные расходы; при этомъ онъ обращался со всѣми грубо, высокомѣрно, производилъ собственноручно несговорчивымъ людямъ убѣдительныя потасовки. Такое жестокое обращеніе губернатора принудило многихъ чинов никовъ, даже нѣкоторыхъ посадскихъ и помѣстныхъ лю дей, спасаться бѣгствомъ изъ Казани отъ самоуправства Во лынскаго. Слухи о подвигахъ Волынскаго въ Казани доходили даже до Петербурга, такъ С. А. Салтыковъ, близкій род ственникъ Волынскаго и человѣкъ, принимавшій въ немъ близкое участіе, писалъ Артемію Петровичу: «Я не знаю, для чего вы, государь мой, себя въ людяхъ озлобили. Ска пываютъ, до васъ доступъ очень тяжелъ и мало кого до себя допускать изволите. Друзей вамъ почти нѣтъ и никто съ добродѣтелью о имени вашемъ помянуть не хочетъ, и какъ слышимъ, что обхожденіе ваше въ Казани съ такимъ