К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

теперь же она проникает в это истинное, реальное, положительное как его невидимое содержание. Но тем самым она уничтожает безусловную невозможность быть познанной». «Тайна», которая до сих пор противостояла «истинному», «реальному», «положительному», а именно праву и обра зованию, «проникает теперь в последнее», т. е. в сферу образо вания. Что один только высший свет представляет сферу образования, это тайна, если не Парижа, то для Парижа. Г-н Шелига не переходит от тайн мира преступников к тайнам аристократического общества; он делает другое: у него «тайна вообще» становится «невидимым содержанием» обра зованного общества, его подлинной сущностью . Это не яв ляется «новым поворотом» со стороны г-на Шелиги, для того чтобы открыть путь к дальнейшим расследованиям; это — «новый поворот» со стороны самой «тай н ы», для того чтобы ей можно было ускользнуть от расследования. Прежде чем действительно последовать за Эженом Сю туда, куда влечет его сердце, а именно на аристократический бал, г-н Шелига прибегает еще к лицемерным оборотам a priori кон струирующей спекуляции: « Разумеется, можно предвидеть, что тайна постарается укрыться в весьма твердой скорлупе. И в самом деле кажется, что перед нами не преодолимая непроницаемость... что можно поэтому ожидать, что во обще... Тем не менее новая попытка докопаться до ядра здесь неизбежна». И что же? Г-н Шелига настолько успевает в этом деле, что «метафизический субъект тайна выступает теперь легко, непри нужденно, кокетливо». Чтобы превратить аристократическое общество в «тайну», г-н Шелига пытается при помощи некоторых соображений вы яснить смысл «образования». Он заранее приписывает аристо кратическому обществу сплошь такие свойства, каких ни один человек в нем не ищет, чтобы после этого открыть «тайну», что общество этими свойствами не обладает. А затем он выдает это открытие за «тайну» образованного общества. Г-н Шелига за дает себе, например, такие вопросы: Не служит ли'«всеобщий ра зум» (уж не спекулятивная ли логика?) предметом «светских разговоров» в образованном обществе? «Только ля ритм я раз меры любви к людям делают» это общество «гармоническим це лым»? Есть ли то, «что мы называем общим образованием, фор ма всеобщего, вечного, идеального», т. е. есть ли то, что мы назы ваем образованием, плод метафизического воображения? В ответ на свои вопросы г-ну Шелиге нетрудно пророчествовать a priori: