Из прошлого. Воспоминания

раздетый из аудитории вместе со студентами. С тех пор прошло около 20 лет, но многое осталось еще в моей памяти. Боткина я до того времени не видал, но я тотчас узнал его по бюсту Антокольского. Только на бюсте он задумчив, а в действитель- ности был полон жизни. Лицо у него было заплывшее, но по выпуклому лбу и глубоко лежащим живым глазам видно было, что это человек высокого ума и таланта. Общий тип — чисто русский, несколько купеческий. Расспросив меня предварительно о том, что я делаю, как леплю, где живу, чем питаюсь, он приступил к выслушиванию груди и затем заговорил приблизи- тельно так: «Вот перед вами субъект крайне истощенный, тще- душного сложения. Грудь слабая, под таким-то ребром слышна хрипота. Ou занимается скульптурой и весь день стоит перед мокрой глиной; питается плохо, в кухмистерских. У него появи- лась кровь из горла. Ему 21 год. Если такой больной к вам обратится, то вы сейчас же гоните его из Петербурга, ибо его болезнь может развиться быстро. Но за этого молодого человека не боитесь: оп еврей. Его родители бедны, тщедушны от рождения, набожны, едят мясо, с которого спущена кровь, не едят ничего сырого, сала ие выпосят. Многие ведут сидячую жизнь. Из рода в род передается им тщедушие; во вместе с тем передается и удивительная выносливость. Они обладают пзумите.іьпой жизненной способностью. Их семейная жизнь строга, кровь у них чистая, циркуляция крови правильная. Ровно десять лет тому назад обратился ко мне другой еврей, его учитель Антокольский, такой же тщедушный. У него была болезнь горла в такой острой Форме, что я испугался и упустил из виду все те обстоя- тельства, о которых вам только что говорил: я приговорил его к смерти, полагая, что он долго пе проживет. Но вот оп понра- вился и поныне здравствует. Итак, если такой субъект к вам обратится, то, на осповании его прежпеіі жизни, его происхождения, его расовых особенностей, не пугайтесь и не думайте, чтобы он был в опасности». «Так вот какой я!» обрадовался я: «Мне и бояться нечего. Пожалуй, в академии могу продолжать заниматься». Однако, Боткин передал через Балакирева, что мне следует уехать на юг. Барон Г. О. Гинцбург дал мне па это средства. Я решил рас- статься с академией и начал готовиться к поездке в Париж.