Из прошлого. Воспоминания

В конце января 1872 года Антокольский заболел горлом. Знаменитый врач С. П. Боткин нашел болезпь серьезной и даже опасной. Меня очень огорчала болезнь любимого человека. Я ухаживал за ним, как только мог, помогал ставить компрессы и ночью плохо спал: всё прислушивался к его дыханню. Болезнь обострилась, и Боткин велел скорее ехать в Италию. Антоколь- ский торопился с отъездом, и вот пришлось подумать и обо мне : куда меня девать. Но, видно, ему трудно было расстаться со мной. Он привык ко мне, да и я уж очень был привязан к нему. Однажды вечером, незадолго до отъезда, когда у Анто- кольского собрались товарищи-художники, он заговорил о своей поездке и о том, что ему жалко оставлять меня здесь. Он показал им, между прочим, мою новую работу, малеиькпй набросок из воска. Это была сценка из еврейской жизни: еврейка совер- шает паканупе субботы обряд освящения свечей, а муж ее и дети собираются в синагогу. «Что скажете об этом?» спра- шивает АНТОКОЛЬСКИЙ товарищей. «А вот что мы скажем: ты за эту работу, Марк, возьми его с собой в Италию», ответили все в одни голос. Точпо такого ответа хотел, повидпмому, и сам Антокольский, и через несколько дней мы вместе уехали. Подобно тому как восемь месяцев назад я перенесеп был в столицу и увидел новую жизнь и новых людей, так и теперь, после трехдневного путешествия, я попал в повую страну, от зимы к лету, от снега к роскошной, цветущей природе, и увидел новые, чудные места. Венеция показалась мне волшебным городом. Я припо- минал рассказы своей сестры о Венеции, и все, что напоминало эти рассказы, производило на меня огромное впечатление. Старые дома, стоящие в воде, казались мне овеянными какой- то тайной: в каждом доме совершается убийство или разыгрывается какая- нибудь другая тяжелая драма. Сидя в гондоле, я в страхе при- жался к Антокольскому, боясь, что гондольер нарочно опрокинет нас. Очень таинственными казались мне мостики. На площади, думалось мне, стоят наемные убпйцы. Об истории, об эпохе я тогда понятия не имел. Едпиствениым моим мерилом для этого нового мира были книги моей сестры: в них я верил. После рассказов сестры, я целыми днями мечтал и Фантазировал так,