Историческая записка о деятельности московского архитектурного общества за первые тридцать лет его существования. 1867–1897

- 8 — или другомъ случаѣ успѣхъ нашъ всегда будетъ соразмѣренъ уровню общественнаго образованія и его эстетическаго развитія, и зависитъ отъ понятій, которыя, переходя въ жизнь, помогаютъ развитію искусства пли стѣсняютъ и задерживаютъ его свободное, самостоятельное проявленіе. Исторически сложившійся строй окру ­ жающей насъ жизни имѣетъ неотразимое вліяніе на образъ на ­ шихъ мыслей и нашихъ дѣйствій При втомъ сознаніи, дли возможнаго съ нашей стороны успѣха, предстоитъ еще отнестись критически къ намъ самимъ, чтобы, непримѣтно для иасъ, не внести въ наше Общество начала вредныя, какъ для искусства, такъ и для самаго учрежденія нашего. Пользуясь всѣми сокрови ­ щами современной цивилизаціи и науки съ ея новѣйшими изо ­ брѣтеніями, изучая съ уваженіемъ историческій ходъ искусства по его славнымъ памятникамъ, мы будемъ руководствоваться сво ­ боднымъ анализомъ и собственнымъ опытомъ. Дѣятельность, по возможности независимая отъ предразсудковъ, завѣщанныхъ намъ преданіемъ, дозволяетъ намъ работать для достиженія той пользы, которую архитектура можетъ приносить построеніемъ зданій, удовлетворяющихъ современнымъ потребностямъ жизни, выполняющихъ мѣстныя и климатическія условія прочности, удоб ­ ства, гигіены и экономіи. При изученіи исторіи архитектуры, мы видимъ, что само ­ бытное и національное искусство, выполнявшее свое высокое назначеніе, служило полнымъ выраженіемъ быта и духа своего времени; чѣмъ самобытнѣе была архитектура, тѣмъ очевиднѣе для насъ въ ней тождественность ея Формъ и внутренняго ея содержанія. Красота произведеній всегда обусловливалась отсут ­ ствіемъ Фальши, соотвѣтственностію Формъ съ методомъ конструк ­ ціи, съ строительными матеріалами и климатическими условіями. Архитекторы, увлекавшіеся исключительно своей Фантазіей или подражаніемъ въ Формахъ, безъ внутренняго содержанія, вмѣсто разумнаго, правдиваго приложеніи науки и опыта къ требовані ­ ямъ современной жизни, не создали ничего истинно-художествен ­ наго. Кромѣ того, мы видимъ, что чѣмъ менѣе была стѣсняема разумная свобода художниковъ, чѣмъ менѣе условія красоты были подводимы подъ извѣстную норму, тѣмъ замѣчательнѣе и сильнѣе были проявленія художественнаго генія.