Искусство стран Латинской Америки

ослик, вышагивающий из-за поворота улицы, без узды и хозяина, сам по себе, и весело скалящая зубы толстая му латка в белом платье —равноправные участники этой сце ны, а вернее, неторопливо протекающего перед зрителем мгновения жизни. Полное единство всего сущего утверждается Мануэлем с помощью ряда несложных, но конструктивно значимых приемов: небо расчерчено прямыми полосами, утяжелено и приближено к горизонтальному ритму крыш, мостовой. Ритм сильных вертикалей отвесных стен, на контрасте которого со столь же энергичными горизонталями основывается вся архитектоника полотна, поддержан тремя архитектурно стройными пальмами. Фигурки, каждая из которых живет своей собственной жизнью, вносят ощущение непосредствен ной сиюминутности, теплоты, даже юмора, в строгую архи тектонику полотна, как обычно у Мануэля,—небольшого, но обладающего истинной монументальностью, какой-то сти листической безоговорочностью. Художник упрощает, ритми зирует, по-своему организует предметы и природный мир, его картины —противоположность эскизной свободе, но они сохраняют ощущение непосредственной жизненности, и в этом секрет удачи Мануэля. «Вид улицы» напоминает о примитивистах, которых художник мог видеть в Европе. Но искусство его —совсем не примитив. Он лишь вырабо тал несколько собственных приемов концентрации формы и содержания конкретных явлений с помощью упрощения, «уплотнения» видимых форм. Искусство Виктора Мануэля внутренне всегда тяготеет к символу. О пейзажах Виктора Мануэля можно писать много; он склонялся то к беспокойно-мерцающей, серо-серебристой гамме и живописной свободе («Улица ночью»), то к почти классической, немного тяжелой конструкции («Пейзаж Ма- тансаса» и другие работы), часто писал городские паркие играющими и бегающими детьми. Можно задаться вопросом: каким же образом отразилась в творчестве Виктора Мануэля та изобилующая драматичес кими событиями кубинская реальность, в сердце которой он создавал свои оазисы покоя и красоты? Но идиллия, раз ливающаяся по его тихим пейзажам (часто с водной гладью или с огромными, ростом чуть ли не с пальму, подсолнеч никами, белыми домиками, безмятежными людьми —про стыми, обычными). так же является сильным протестом против зла и насилия, как и работы обличительно-критического паправлення. Виктор Мануэль не борется со злобной реальностью, он 160