Искусство стран Латинской Америки

поразительную живописность и красочность побережья, местной сельвы, тропических лесов. Природа здесь мягче, чем на континенте, и отношения людей с ней лишены па тетического драматизма. Но надо признать, что почти ни кому из мастеров, среди которых были и талантлиные ху дожники, не удалось отобразить средствами академической живописи или в лучшем случае —в манере мастеров Бар- бизона (не обладая дарованием последних) специфический хроматизм местной флоры, ослепитальный свет солнца, блеск морской поверхности. Все это как бы переводилось в жанровый план, подцвеченный уже выдохшимся романтиз мом. Парадоксальный факт: самая реалистическая, мелочно подробная живопись, «перечисляющая» ветки лиан, обвив ших ствол пальмы, фиксировавшая массу подробностей, без надежно упускала главное. То, что в Европе могло бы су ществовать хотя бы как этнографически-бытовое, не лишен ное камерной интимности искусство, здесь отзывалось скукой и мелкотравчатостыо. Тем более безнадежным был вариант академического пейзажа с его разработанной си стемой видовых и композиционных планов, наложенный сверху, как идеальная схема, на пышную кубинскую при роду. Во всяком случае, ничего национального в нем не было. Ни один жанр не был так развит на Кубе в колони альный период, как пейзаж, и ни в одном не было достиг нуто так мало успехов. (Впрочем, к таким успехам можио причислить именно сам факт внедрения пейзажной темы в систему жанров, наиболее характерную для национального искусства.) К тому же на грани XIX—XX вв. появлялись и интересные работы. Но все же нельзя не признать и второй парадокс: кубинские гравюры и литографии XVIII—XIX вв. с их простодушным и даже наивным язы ком и полуремесленная живопись, ориентированная на та кую графику, порой находят в своем скромном арсенале бо лее адекватные средства для того, чтобы описать окружаю щий мир. Но это особая тема, связанная с соотношением «высокого» и «примитивного» начал в кубинском искусст ве колониального периода. Нам важно отметить, что в пе риод, когда «авангардисты» начали выставлять свои карти ны в различных залах и салонах столицы, пейзаж занял в них доминирующее положение. Но это был уже другой пейзаж, другими были и живописные принципы его вопло- щепия. Виктор Мануэль писал пейзажи всю жизнь, в 30— 40-х годах даже больше, чем в начале своего творчества. Но открытием для Кубы стали его работы конца 20—30-х

155