Искусство Армении. Черты историко-художественного развития

ПРИКЛАДНЫЕ ИСКУССТВА «… С XVII века воздействие персидских и турецких культур в связи с ослаблением на‐ циональных основ в Армении очень усилилось и грозило окончательным подавлением армянской художественной культуры . Этого не произошло благодаря народному творче‐ ству , в котором иностранное воздействие не принималось пассивно или даже активно , как в буржуазной среде , а в силу крепких национальных устоев противопоставляло ему свою самобытную культуру , а также благодаря использованию древних памятников как художественных образцов » /56, с . 6/ — характеристика , данная Л . А . Дурново , была спра‐ ведливой не только в верно уловленном эмоциональном ключе всего развития армянско‐ го искусства позднего средневековья , но и в верно уловленном характере этого развития : искусство « уходило » в толщу народных масс . Сказанное относится в первую очередь к ис‐ кусствам декоративно‐прикладным . Начнём их рассмотрение с ковроделия . Выбор не случаен — к XIX веку , став одним из видов народного искусства , ковроделие на протяжении интересующего нас времени теряло некоторые из сложившихся в про‐ шлом качеств , но не вырождалось , а переживало подъём . О существовании ковроделия в Армении имеются письменные свидетельства , начи‐ ная с VIII века . Арабский историк Ибн‐Халдун в 775 – 786 годах описывает ковры , изготов‐ ленные в Армении и привезённые ко двору халифа в Багдаде в качестве ежегодной дани . По свидетельству арабского путешественника Ибн‐Хавкала , столица Армении , город Двин ( по арабской карте — Дабиль ) был центром производства прекрасных ковров . Другой арабский источник — хроника , составленная Абу‐Авном , сообщает , что слово « кали », ко‐ торое обозначает ковёр во всем мусульманском мире , ведёт свое происхождение от ар‐ мянского города Карина ( Эрзрум ), широко известного центра ремёсел , в том числе ковро‐ делия . Искажённое арабами армянское название города (« Карин‐калак », т . е . « город Ка‐ рин ») звучало « Каликала », « Эль кали », что значит — « карийский », « из Карина », стало оз‐ начать — « ковёр ». От XII века из хроник путешествий Марко Поло до нас дошло описание « лучших в мире » ковров этих мест /241, 242/. Старые армянские ковры сохранились в небольшом количестве , но они составляют одну из самых ранних групп — это « ковры дракона », по‐армянски « вишапагорг » (« вишап » — дракон , « горг » — ковёр ), названные так из‐за основной фигуры , входящей в их орна‐ мент . Несколько вишапагоргов , дошедших до наших дней , хранятся в настоящее время в музеях Берлина , Будапешта , Лондона , Вены , Стамбула , Каира /217, 222/. Государственный музей истории Армении в Ереване и Государственный музей этнографии Армении в Сар‐ дарапате также обладают прекрасными образцами старых ковров . Необычность , оригинальность вишапагоргов давно привлекала внимание исследова‐ телей /238/. Интерес вызывали и происхождение этих ковров , и их датировка . Дело в том , что , несмотря на их близость некоторым образцам сирийских и турецких ковров , они об‐ наруживают и близость к орнаментике Центральной Азии . Историк А . Сакисян , известный знаток восточных ковров , отмечает , что в композиции самых старых вишапагоргов можно распознать мотивы китайского и византийского происхождения . Крылатый дракон и сти‐ лизованные цветы лотоса ( буддийский символ ) могли появиться в Армении во время монгольского нашествия в конце XIII — начале XIV века . В Турции и сейчас в среде ремес‐ ленников изображение лотоса называется « хитайи », то есть « из Китая ». Стилизованный же лист с двумя отростками , напоминающий классический аканф , известный под назва‐ нием « руми » (« ромейский », « римский »), восходит к Византии /242/. Соединение столь разных по происхождению элементов проявилось в первую очередь в искусстве Армении . Сравнения орнаментальных фрагментов вишапагоргов XVI века с одновременными им