Искусство Армении. Черты историко-художественного развития

ленное и в носящих декоративный характер миниатюрах ( хоранах , заставках , маргинали‐ ях ), и в изображениях евангелистов ( они сохранились только во втором из названных Евангелий ), позволяет составить представление о том , что можно было бы назвать « ха‐ ченской группой » ( ил . 83, 84). Декоративная часть этих книг проста — орнамент не отличается утончённостью , он крупноват . Но в темпераментность линий , рисунка , в блеск чистых и густых красок внесена активность подлинного творчества . Евангелисты помещены на золотистом фоне , обрам‐ лённом широкой яркой орнаментальной каймой . Фигуры их анатомически совершенно неправильны , хотя движения вполне понятны , одежда драпируется широкими складка‐ ми , почти не связанными с конструкцией тела и создающими свой прихотливый орна‐ мент . Краски нанесены ровными плоскостями , ничто не выдаёт желания передать объём светотеневой лепкой формы . Но , несмотря на « простоту », эти миниатюры запоминаются красотой расположения фигур на листе , большим вкусом , проявленным в сочетаниях не‐ скольких цветов , они очень хороши по оттенкам . Плоские лица евангелистов , с чертами , нанесёнными тонкой линией , закатившимися зрачками , отражают напряжение момента — спустившегося на них божественного откровения . В хаченских рукописях есть своего рода двойственность — исполненные для богатого феодала , они выполнены на прекрасном пергаменте , обильно вызолочены — художник не чувствовал себя стеснённым в выборе красок , и их ограниченная по количеству цветов гамма очень изысканна . Но в самом стиле изображений проявлено нечто иное : впечатле‐ ние достигается не мастерством отделки , не профессиональной выучкой — талант и твор‐ ческий порыв становятся его источником . И , вероятно , именно эта непосредственность даёт возможность художнику проявить силу своих чувств и своё ощущение чрезвычайно‐ сти изображённого события . Чуть раньше по времени было выполнено Ахпатское евангелие 1211 года художни‐ ком Маркаре ( М 6288), в котором , кроме декоративных листов и изображений четырёх евангелистов , есть и две сюжетные миниатюры : портреты заказчиков перед Христом и сцена Входа в Иерусалим — большая миниатюра , подающая событие как торжественную сцену встречи горожанами именитого гостя ( ил . 85). Все участники , кроме Христа и двух апостолов ( за которыми навсегда иконографически были закреплены хитон и гиматий ), одеты в восточные светские костюмы ; нарядный дом , из которого выходит хозяин , дере‐ вья , с которых юноши срубают ветви и передают их дочерям хозяина , слуга , стелющий одежду перед Христом , — всё удивительно реально . Подобный подход к « историческо‐ му » евангельскому событию , как бытовому и возможному в повседневной жизни , говорит о переменах , которые происходили в мировоззрении людей , меняя их отношение к рели‐ гии и к себе , меняя их требования к искусству своего времени . У хоранов этой рукописи изображены двое юношей с кувшином и рыбой , юноша , си‐ дящий в саду и играющий на сазе , монахи . Всё жизненно , во всём сквозит интерес к ок‐ ружающему быту со стороны художника /56, с . 49; 213, с . 214 – 215/. Вершиной , своего рода итогом этого этапа развития миниатюры в коренной Армении , хотя , как уже говорилось , и стоящей несколько в отдалении от других иллюстрированных рукописей , можно считать Евангелие Таргманчац 1232 года ( М 2743). Особое внимание в этой рукописи привлекают лицевые сюжетные миниатюры , где в границах принятой ико‐ нографии , на основе важнейших событий жизни Христа , художник трактует своё понима‐ ние жизни .