Искусство Армении. Черты историко-художественного развития

стью , линия то кажется живой , гибко следующей чувству , то приобретает характер тон‐ чайшей белой штриховки , мелкой сетью наложенной на форму . Золото применяется тоже в разных своих функциях — то оно создаёт звенящий фон события ( как в Благовещении ), олицетворяя небо , то становится равноправной краской внутри узора , подчёркивающей его металлический , буквально золотой характер , то совершенно отвлечённо , по канону , моделирует объёмы сетью « асиста », не дающего формам стать реальными , именно по‐ тому , что на них накинута эта золотая штриховка . И все эти приёмы сменяют друг друга , создавая чрезвычайное богатство впечатлений , подлинный праздник для глаз . Взор чело‐ века , держащего в руках рукопись , может скользить вслед за движением фигур , может останавливаться , привлечённый особенно ярко вспыхнувшей или замысловатой деталью , может , наконец , покоиться часами на поверхности , имеющей завораживающий характер узора , за которым стоит глубокий подтекст , пусть прямо не читаемый , но вполне ощути‐ мый нами . Расцвет киликийской книжной живописи был прерван событиями самой истории . Сначала — упадок , тут же отразившийся на качестве иллюстрированных книг : они стано‐ вятся « механистичнее », лишаются того дыхания вдохновенного творчества , которое чув‐ ствуется в рукописях третьей четверти XIII века , постоянное повторение уже открытых приёмов выхолащивает из них жизнь — такими были работы Саркиса Пицака , прослав‐ ленного мастера XIV века , оставившего более 30 ‐ти известных подписанных рукописей /75, с . 184 – 185/. Затем — падение Киликии , исчезновение монастырских центров , эмиг‐ рация художников и каллиграфов , увоз книг , созданных тут ранее . Отголосками киликийских достижений питаются художники , работавшие в созданных в это время колониях , в Крыму , главным образом в Сурхате , а также в коренной Армении , в Сюнике . Здесь , при монастыре Гладзор , работало немалое число миниатюристов , твор‐ чество которых сознательно ориентировалось на киликийские образцы , с тем чтобы удержать уровень , который уже был достигнут . Торос Таронаци и Момик — два мастера , с именами которых связан целый круг памятников . Работам этих мастеров нельзя отказать и в самобытности , и в попытках отразить в миниатюрах новые веяния . И всё же правы те исследователи , которые усматривают в рукописях XIV века лишь консервацию , а затем — постепенный упадок тенденций , проявленных в киликийской миниатюре . Вершина её развития была пройдена в третьей четверти и в 80 ‐х годах XIII века . Среди рукописей Тороса Таронаци особо отмечается Библия 1318 года ( М 206), это одна из немногих армянских иллюстрированных Библий . Её многочисленные миниатюры включают впечатления от какой‐то , по‐видимому , латинской рукописи : костюмы , формы вооружения , готические детали зданий говорят о подобном знакомстве . Но и в творчестве самого Тороса Таронаци , и в армянской миниатюре в целом , этот случай остался единич‐ ным . Как Библия 1318 года , так и Евангелие 1323 года ( М 6289) характеризуют Тороса Та‐ ронаци мастером , гораздо более самостоятельно себя чувствовавшим в декоративных частях своих иллюстраций ( здесь им созданы новые по типу маргинальные знаки , заглав‐ ные буквы , по‐иному комбинирующие антропоморфные и зооморфные мотивы ) /208, с . 71, примеч . 175; 213, с . 220 – 224/. Интересны его прихоранные украшения , своего рода сценки : архангел ослепляет связанного сатану , св . Георгий убивает змия , охотится за ку‐ ропаткой орёл и пр . ( ил . 81). Пастухи и гимнасты , сирины и птицы на высоких ногах укра‐ шают поля Евангелия 1323 года . Своеобразен колорит рукописей Тороса Таронаци , строящийся на контрасте голубого и красного . По‐своему он применяет и золото — не звенящей листовой поверхностью , а в виде присыпки на зелёном фоне , что создаёт особый эффект мерцания .