Гамбургский счет

Часто писатель в стихах отрекается от стихов, в романе — от романа. Даже в кинематографе иногда появляется на экране реплика героя: «Как красиво, совсем как в кинематографе». И утверждение иллюзии, и обострение ее, и отрицание ее — все прием искусства. Объективно, конечно. А что писатель отрекается от одной из своих вещей или пред почитает ей другую, тоже ни для кого не обязательно. Конечно, толстовцам интересно, что Лев Толстой сказал кому-то, что его лучшая вещь — «Письмо к индусу». И для нас это очень любопытная толстовская демонстрация. «Николай Летаев», вероятно, сменил «Записки чудака» и вы теснил (отчасти) «Котика Летаева» в порядке внутренней борь бы автора, а не является уступкой оглашенным. По строению «Николай Летаев» обращает наше внимание тем, что в нем больше выражен мемуарный характер — больше событий. Выдвинуты отец и мать. Они существуют уже само стоятельно, уже построены вне Котика. «Рой» отроился. Может быть, в связи с этим изменился язык произведения в сторону просачивания в него (при убыли образной затрудненности) затрудненности чисто диалектной. Остранены уже не образ, а слово. Приведу несколько примеров. Для убедительности (в густоте) возьму их с двух страниц. «(...) за стеклами — там, где туман, висенец оловянный, упал перепорхом снежинок, сварившихся в капельки,— сея яв^-дождик пошел: моргасинник! Уже с желобов-водохлебов вирухает водная таль (...)» («Зап. меч.», 1921, с. 62). «Тут мама не выдержит: и оправляя тончайшую выторочь лифа, она мелюзит: « — Что ты, право, какой-то дергач, задергушишь — чужое! (...) Ты — долдонишь, долдонишь мое, то же самое, как дробо тунья!» и так далее (с. 63. Курсив мой.— В. Ш.). К этим словам иногда приходится давать ударения, иногда автор их незаметно переводит в тексте. «Да и бабнет непристойность, осклабится весь и покажет «лалаки» свои (это, знаю я, дёсны: так бабушка их называет), гогочет-кокочет , заперкает, выпустит лётное слово (...)» (с. 68. Курсив мой.— В. Ш.). Сам Андрей Белый отчетливо понимает «словарность» своего языка. Привожу пример: «<...) открылося мне из бабусиных слов. — «Он — бузыга!» А что есть «бузыга»? У Даля — найдешь, а в головке — сы щи-ка!» (с. 69). В отношении языка Белый движется здесь в сторону Реми зова. Белый мимоходом отмечает, что он заимствовал слово «урч» у А. Ремизова (с. 143). У Андрея Белого сейчас все заимствуют, иные прямо, дру 231