Функция, форма, образ в архитектуре

Функция и форма

вверху — радиобашня на Шаболовке в Москве, инж. В. Шухов, 1923; слева внизу — проект монумента III Интернационала, художник В. Татлин, 1919

Символизация новой социальной функции через тех ­ ническую форму в советской архитектуре 20-х годов слева вверху — конкурсный проект Дворца труда в Москве, архитекторы братья Веснины, 1923; справа делом будущего, выступала па уровне иде ­ ала, мечты. На ее образы проецировался романтический пафос времени, опа вос ­ принималась прежде всего эмоционально. При этом острота практических потребно ­ стей подчиняла себе эстетическое созна ­ ние — задачи организации, «конструиро ­ вания» жизни казались единственно су ­ щественными. Мечтам о повой индустри ­ альной культуре, казалось, противостоял пассеизм традиционной художественной культуры. И конструктивисты провозгла ­ шали: «Мы объявляем непримиримую войну искусству!» 21 ... «Настало время социально-целесообразному. .. Ничего слу ­ чайного, безучетного, ничего от слепого вкуса и эстетического произвола. Все должно быть осмыслено технически и функционально» 22 . Речь, собственно, шла не об искусстве вообще; война объявля ­ лась его традиционным формам, которым противопоставлялось «производственное искусство» как производство материальных вещей, формирующих жизнь, и как моде ­ лирование форм самой жизни. Художест ­ венное творчество начинало видеться как жизнестроение. Художественная практика, впрочем, не уходила в те крайности утилитаризма и растворения искусства в производственной деятельности, куда стремились теорети ­ ки, — даже в архитектурном конструкти ­ визме, наиболее близком к теоретическому идеалу «производственников». Стержнем его концепции оставалась социальная орга ­ низация новой жизни. М. Я. Гинзбург пи ­ сал о программе функционального творче ­ ства, задача которого — «изобретательство новых типов архитектуры, долженствую ­ щих оформить социалистический быт» 23 . Он выделял в архитектурном творчестве момент изобретательства, как бы отож ­ дествляя его с творчеством инженерным. Однако ориентировались не на самую тех-

ническую конструкцию, а на методы ее разработки, которые и стремились пере ­ нести на решение социальных задач. Тех ­ ника мыслилась как обобщенный прообраз целесообразного, радикального и однознач ­ ного решения любых проблем, а, значит, и проблем социальных, человеческих. Глав ­ ные усилия направлялись на «здание как социальный конденсатор эпохи» 24 . Перво- истоком архитектуры для конструктивис ­ тов было «конструирование» самой жизни, здание же выступало как материальная оболочка ее рационально организованных форм. Отсюда — призыв развертывать за ­ мысел изнутри наружу. В общем направлении творческой мыс ­ ли и практики конструктивистов — как и приверженцев других новаторских направ ­ лений в советской архитектуре 20-х го ­ дов — был нащупан главный принцип, проходящий затем сквозь все этапы ее развития. Этот принцип — примат соци ­ альных целеіі и реалистический подход к методам их достижения. Однако конкрет ­ ное претворение этой гуманистической ос ­ новы столкнулось с трудно разрешимыми противоречиями. Та техника, па которую конструктивизм ориентировался как на главное средство осуществления своих идей, сама еще в основном относилась к ка ­ тегории целей. Ее формы нередко попросту имитировались традиционными средствами (как темная окраска простенков традици ­ онной стены в два кирпича должна была зрительно слить проемы, «изображая» лен ­ точное окно: в жилых постройках второй половины 20-х годов такой прием встреча ­ ется очепь часто). В поисковых проектах идеи новаторских технических решений не расшифровывались, тем более не разраба ­ тывались. Они выступали как воплощение «функциональности», рационализма и пе ­ рерастали в категорию символических форм. Логика метафоры подчиняла заяв- 37