Фантазии об искусстве

В.-Г. ЬАКЁНРОДЕР

новенных мужей счастливого юга, — зачем вы зовете меня туда, где и так живут все помыслы моей души, на родину чудеснейших часов моей жизни, — вы, кто всюду видит границы, где и нет их! Не на одной ли земле находятся Рим и Германия? Не проложил ли отец небесный дороги через весь земной шар, с севера на юг и с востока на за пад? Или жизнь человеческая слишком коротка? Или Аль пы непреодолимы? — А коль скоро все это не так, то не может ли жить более чем одна любовь в человеческой душе? Но теперь мой дух печально бродит у твоих священных стен, о Нюрнберг, на кладбище, где покоятся кости Аль брехта Дюрера, бывшего некогда украшением Германии, более того, Европы. Полузабытые, покоятся они среди бес численных памятников, украшенных старинными бронзо выми скульптурами, а между могилами буйно разрослись высокие подсолнухи, превращая кладбище в уютный сад. Так покоятся забытые останки нашего старого Альбрехта Дюрера, который побуждает меня гордиться тем, что я немец. Верно, не многим дано так понимать твои картины и так глубоко наслаждаться тем, что в них своеобычного, как мне; ибо я оглядываюсь вокруг себя и нахожу лишь немно гих, которые бы с такой же сердечной любовью, с таким же благоговением, как я, часами простаивали перед тво ими творениями. Как похожи фигуры на твоих картинах на живых лю дей, увлеченных беседой! На каждом свой особенный отпе чаток, так что его можно было бы узнать в большой толпе народа; каждый настолько взят из самой природы, что ни кто лучше его не мог бы выполнить свое назначение. Здесь нет людей с половиной души, что иногда хотелось бы ска зать про очень изящные картины новейших мастеров; каж ­ дый выхвачен прямо из жизни и перенесен на доску. Кому должно печалиться — печалится, кому должно злиться — злится, а кому должно молиться — молится. Все фигуры говорят звучным и внятным языком. Ничья рука не делает движения бесполезного или предназначенного только для услады глаза или заполнения пространства; любая деталь картины как бы властно притягивает к себе, чтобы мы воистину проникли душой в смысл и дух целого. Мы верим всему, что изображает нам искусный мастер, и никогда этого не забудем. 60