Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

рассеяно бесконечное множество людей, я видел среди них знакомых и незнакомых, все были в большом возбуждении, и, казалось, было очень шумно, но в то же самое время все представлялось как бы беззвучным порханием фигур, словно в оптической «темной камере». На меня эта суета — так бывает во сне — наводила робость, поэтому я старался отыскать какую-нибудь твердую точку опоры, и, когда мне удалось найти ее, мне показалось, будто я чувствую, что земля медленно вра щается вместе со мною и всей массой людей, покрывавшей ее. Пос кольку и это тоже как-то беспокоило меня, я посмотрел вверх и на значительном расстоянии от себя заметил отдельные высокие предметы, похожие на башни, которые позволяли явственно увидеть вращение земли,— когда одни башни заходили за горизонт, другие поднимались с противоположной стороны, как большие зубья колеса. На каждой из башен сидел мудрец, длинным посохом указывая направление движе ния, которое происходило само по себе; мне очень смешно было смот реть на большие и малые группы людей, которые, затрачивая неимовер ные усилия, толкали вперед каждую из башен, силясь сдвинуть их с места,— невзирая на то, что находились они с башней на одной и той же поверхности и вместе с нею уносились вперед одной и той же си лой. Я спросил одного из толпы, что это все значит, и у него едва нашлось несколько секунд, чтобы ответить мне. Но он все же сказал: «Мы идем с далекого Запада, — там, на Западе, наш Учитель открыл наконец ту силу, от которой исходит, видимое тобой движение. Он сумел овладеть этой силой и теперь повелевает ей вращать все в сто рону Востока, а это чрезвычайно важно, потому что недруг его и антипод в ослеплении своем полагает, что сила эта действует в нап равлении Запада и вращать все должна в ту сторону». «Где же З а ­ п ад ? »— спросил я. «Откуда мы пришли и куда тот еще только соби рается идти». «Но, может быть,— сказал я,— то, что для вас Запад, для него Восток». «И так могло бы быть,— отвечал он,— если бы у нас не было абсолютной точки начала, той, которую мы нашли, как я уже сказал». И, не говоря больше ни слова, этот занятой человек кинулся вдогонку за своими, потому что они уже обогнали его. Между тем мне продолжало казаться, что весі* этот людской хаос движется во всех направлениях сразу; у меня уже начала от этого кружиться голова, когда я заметил пролетавшую передо мной едва видимую искорку, ко торая словно манила меня за собой. То она пролетала сквозь толпу, находя в ней путь, то она летела прямо, так что начинало казаться, что вся кривизна происходит от произвольных движений толпы. Я последовал за искоркой и вскоре почувствовал, что нахожусь в местности внешней по отношению к прежней. Вращение было здесь ощутимее и сильнее, и я уж испугался, что оказался на самом краю катящегося небесного тела. Толпа словно бы редела, но вскоре я понял, что так только представлялось, потому что люди собирались те перь вместе и большими толпами двигались в одном направлении, притом все быстрее и быстрее. Но все же многие не знали, куда им идти, или же продолжали по-прежнему двигаться туда, откуда я при шел, так что от этого то и дело возникали шум и брань, причем мно гих давили, мяли и затаптывали в этих потасовках. Основное направ ление вырисовывалось все явственней, движение становилось все более диким и неистовым; наконец я заметил, что оно шло уже не вместе с вращением, но против него. Эта поспешность, с которой они пролетали мимо меня, словно гонимые ураганом, эта напряженность, когда они старались все же оказаться впереди других,— все это не только наво 261