Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

Ты считаешь, что игра Энгст в «Похищении» набрасы вает покрывало на все недостатки пьесы? На все ли? По- моему, лишь на некоторые, ибо один из них ты сам очень остро почувствовал — дерзость племянницы (самой Энгст) по отношению к старому дяде, жалкое издевательство над отцами. На это ее игра не могла же набросить покрывало? Но как мог ты так ошибиться во мне? Как мог ты поду мать, что я буду бранить тебя за твое верное и тонкое на блюдение, которое столь громко говорит в пользу твоего великолепного сердца? То место, которое ты упоминаешь, уже одно сделало бы для меня пьесу ненавистной, не го воря уже о прочих ее недостатках. Я совершенно не выно шу глумления и насмешек над предметами, достойными уважения, они являют в весьма неблагоприятном свете создавшего их автора и в еще более неблагоприятном — век, которому может нравиться такое зубоскальство. — Наше общество не терпит более Кодров, Курциев или Сцевол, наше мещанское общество задушило всякий пат риотизм, всякие возвышенные добродетели, лишь более простые и человечные еще остались, дабы возвышать че ловека над животным, но и этим угрожает мерзкая рука нашего легкомыслия, которое, увы, более губительно для нашего века, нежели гражданские войны для Рима. О, от чего не восстанет ни один поэт, кто остановил бы это чу довище? Он заслужил бы благодарность человечества. Уже заклеймены чувствительность и любовь, эти дочери небес, которых они ниспосылают лишь к своим любимцам, любовь к родителям и почтение к старости в наш век считают за нелепые предрассуждения, благоговейную веру — за дос тояние одних глупцов— не появится ли вскоре новый ге ний, который объявит смешной дружбу, подобную дружбе Карлоса и Позы? Ибо это — единственное, на что еще не подняли руку. Ниспровергнуть еще и эту добродетель — и человек предстанет в своем нагом убогом эгоизме: не счастный, ему никто не нужен! Без добродетели, без энту зиазма— хуже, чем животное! О, позор нашему веку! По смотри на самых шаловливых персонажей Шекспира: ни где они не забывают, что родители и вообще старость должны вызывать почтение; лишь нашему просвещенному веку суждено было посягнуть на них, ибо нами правит ра зум, мы не нуждаемся ни в каком другом руководстве. О, будь проклят разум, принимающий благодарность и лю бовь к родителям за предрассудки!.. 218