Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

секунда — острый меч, который слепо разит здесь и там и не устает от жалостных воплей тысяч существ!— А я спо койно сижу посреди всего этого, как ребенок на детском стульчике, пускающий мыльные пузыри, и сочиняю музы кальные пьесы, хотя завершится и моя жизнь серьезно— смертью. Ах! Эти беспощадные мысли повергают мою душу в от чаяние и страх и преисполняют меня горьким стыдом. С болью в сердце я сознаю, что не умею, не в силах вести полезную, угодную богу жизнь, что люди, не понимающие искусства и с презрением топчущие ногами его шедевры, делают бесконечно больше добра и ведут жизнь, более угодную богу, чем я! Тогда мне становятся ясны чувства благочестивых му- чеников-аскетов, которые, сокрушенные зрелищем несказан ных страданий мира, всю жизнь подвергали свою плоть изощреннейшим самоистязаниям и предавались покаянию, дабы разделить ужасные страдания человечества. Когда на моем пути встречается, взывая о помощи, зре лище горя, когда предо мной предстают страдающие люди, отцы, матери и дети, которые вместе плачут, и ломают ру ки, и громко вопиют от боли, как не похоже это на пре красные аккорды, на сладостные красоты музыки; эти зву ки разрывают сердце, и изнеженную душу художника охватывает страх, он не знает, что ответить, стыдится бе жать и не имеет силы помочь. Он мучается состраданием, и при этом невольно рассматривает всю группу как ожив шее творение своей фантазии, и не может, как ни стыдится он этого, не стараться извлечь из тягостного зрелища горя нечто прекрасное, материал для своего искусства. Таков смертельный яд, глубоко сокрытый в невинном ростке художественного чувства. Искусство дерзко выры вает крепко приросшие к душе человеческие чувства из священнейших глубин материнской почвы, искусно обра батывает их и греховно играет ими. Художник превраща ется в актера, который всякую жизнь рассматривает как роль, который считает свою сцену подлинным миром, яд ром мира, а низменную действительную жизнь — жалким подражанием, дурной шелухой. Но увы! Когда я, погрузившись в эти ужасные со мнения в искусстве и в самом себе, страдаю столь мучи тельно, стоит вдруг зазвучать прекрасной музыке — и что жеі все эти мысли торопливо улетают, и сладострастное 180