Фантазии об искусстве

ФАНТАЗИИ ОЬ ИСКУССТВЕ, ДЛЯ ДРУЗЕЙ ИСКУССТВА

городские ворота, когда веселая музыка издалека своими манящими звуками привлекла меня к себе. Я пошел за ней по переулкам пригорода и в конце концов попал в большой общественный сад, богато изукрашенный живыми изгородями, аллеями и закрытыми переходами, дерновы ми лужайками, бассейнами, небольшими фонтанами и пи рамидальными тисами между ними, оживленный толпой пестро разодетых людей. Посредине, на зеленом возвыше нии, был открытый павильон, вокруг которого толпилось более всего народу. Я стал прогуливаться по площадке пе ред павильоном, где толпа была всего гуще, и тут мое сердце посетили самые радостные чувства. На зеленом дерне сидели музыканты, извлекая из сво их духовых инструментов бодрые, веселые весенние зву ки, свежие, точно молодая листва, пробивающаяся на ветвях деревьев. Они наполняли воздух прелестными аро матами своей мелодии, и каждая капля крови ликовала в моих жилах. Поистине, всякий раз, как я слышу танце вальную музыку, мне приходит на ум, что этот род музы ки явно говорит с нами самым значительным и определен ным языком и что это наверняка и есть самая древняя и изначальная музыка. Вокруг меня по широким аллеям прогуливались люди самых разных возрастов и сословий. Купец пришел сюда, оставив свои счета, ремесленник — свою мастерскую, а несколько знатных молодых людей в блестящих платьях легкомысленно расталкивали гуляющих более степенно. То видел я многочисленное семейство с детьми мал мала меньше, занимавшее всю ширину аллеи, то — семидесяти летнюю супружескую чету, с улыбкой наблюдавшую, как толпа детей на зеленой лужайке резвится, опьяненная из бытком юных сил, или как молодежь постарше горячит свою кровь в быстром танце. Каждый из них оставил у себя дома свою особую заботу; ни одна из этих забот не походила на другую — здесь же все они сливали свои го лоса в гармонии блаженства. И если и не у всякого на душе от музыки и всего этого пестрого круженья стано вилось так хорошо, как у меня, — а для меня весь этот живой мир растворялся в сверкании радости,— то все же звуки гобоев и рожков, казалось, играли вкруг всех лиц, подобно блестящим лучам, и мне чудилось, будто на всех венки или нимбы.— Д ух мой, просветленный музыкой, про никал сквозь различные физиономии до самых сердец, и 169